– Знаешь, – неуверенно начала Бет, – все вроде как закончилось. Типа, мы победили, и все дела. Иракцы позорно сдались, – передразнила она известного телеведущего.
Адриан сел на кровати, несмотря на боль в сломанных ребрах:
– В смысле все? Совсем? Парни вернутся домой? Объявили о погибших?
– Эй, эй! – Бет выставила ладони, – Притормози. Пока что просто объявили о капитуляции Ирака, на этом все. Пока что никаких новостей особо и не было. Они же там наверняка проведут еще какое-то время. И знаешь…думаю, он жив. Мне так почему-то кажется.
Адриан снова лег:
– Да, мне тоже…Просто это так неожиданно. Да, ходили слухи о том, что вроде все к этому идет, но официальное объявление и слухи – это разные вещи…Но я рад, что это закончилось.
– А я рада, что ты жив, хотя, с другой стороны, мне придется идти к вам на обед и чувствовать себя неловко.
– Если бы я умер, тебе бы пришлось идти на поминки.
– Боже! – Бет закатила глаза, – Без вариантов, в покое ты бы меня не оставил.
– Что поделать, – Адриан пожал плечами, – люблю дарить людям острые ощущения.
Она шутливо ткнула его в плечи, на что Адриан трагически поморщился:
– Ты добиваешь раненого!
– Пусть раненый поменьше болтает, – отрезала она. – Тебе принести что-нибудь?
– Да…давай лист бумаги и ручку. Спасибо.
«Привет, дружище,
Меня сбила машина, и я лежу в больнице. Но все окей, не переживай. Просто пара переломов и ушибов. Я скоро буду как новенький.
Я слышал, война закончилась или что-то в этом роде. Я, правда, не слышал никаких новостей по поводу возвращения солдат и прочего, но вроде бы передавали, что город освобожден.
Марк, я жду тебя. Приезжай, серьезно. Я очень жду.
Твой друг, Адриан».
Глава 30
У нас был короткий привал после того, как мы присоединились к другому отряду нашего взвода, когда командиру по рации доложили о том, что война окончена.
Это чертовски странное чувство – потерять лучшего друга, побывать в бою, идти до конца, а по итогу узнать, что конца не будет. Что все уже решили за тебя и без тебя. Что ты, по сути, не нужен, хотя тебе на протяжении всего пути вдалбливали в голову обратное.
Митчелл обернулся к нам и сказал:
– Война окончена, ребятки. Война окончена. Мы их сделали.
И засмеялся смехом человека, который не знает, что ему делать: плакать или смеяться.
Мы стояли молча, не веря его словам, а потом Вик взревел:
– Какого хуя, командир? Это правда, что ли? Это не ебаный розыгрыш?
– Сынок,– Митчелл вытер проступившие на глаза слезы, – это не розыгрыш. Это конец войны. Все, все кончено. Мы скоро будем дома.
И наша стоянка взорвалась. Все кричали, смеялись, стреляли в воздух, откуда-то летели выкрики «Мать твою!» Кто-то хлопал меня по спине, плечам, голове, Винни подняли в воздух и на руках проносили по лагерю, а он тряс в воздухе своей верной боевой подругой и громко хохотал.