Я словно попал к ним в гости и жадно разглядывал каждую деталь интерьера. Должен сказать, их вкусы отличались от вкусов моих родителей. Мои отец и мать были склонны к лаконичному интерьеру, и я даже не помню, были ли у нас дома картины. В семье Адриана все было точно наоборот.
Видимо, его мать была заядлой путешественницей, потому что на стенах я разглядел причудливые маски, цветные папье-маше, а на кофейных столиках стояли статуэтки. По-моему, я даже заметил укулеле. Мне захотелось оказаться там, в этой красочной обстановке, и мне почему-то пришло на ум, что мама Адриана добавляет в рождественское печенье специи.
– Прикольный дом, – сказал Денни, стоя у меня за спиной. – У них занятный вкус. Куча всяких штук по всему дому. Мне нравится.
– Да, мои родители не были любителями такого, – отозвался я, – называли таких людей барахольщиками.
Мое упоминание о родителях запустило тот самый невидимый триггер «сейчас я расскажу вам о своей семье». Вместе с разговорами о сексе, девушках и оружии тема семьи оставалась среди морпехов самой популярной. Мы могли часами сидеть и вспоминать, что каждый из нас делал с семьей, в какие походы ходил, какие яблочные пироги пекла чья мать, и какой обед будет ждать каждого из нас дома.
Конечно же, мы скучали по дому и близким. Разговаривая о них, мы как бы убеждали себя, что на деле осталось потерпеть совсем немного, и что скоро мы опять будем делать нормальные, обыденные вещи: красить гараж, чинить крышу, рыбачить, есть бургеры в забегаловках.
Я смотрел на своих смеющихся товарищей и думал: похоже, мне тоже будет кого навестить по возвращению домой.
Глава 7
Почти накануне Рождества пришел пиздец. По лагерю со скоростью пожара разлетелись слухи об угрозе применения химического оружия со стороны иракцев.
Я слышал об этом нервнопаралитическом газе. Я слышал, что лучше сдохнуть сразу, чем попасть в поле его действия. И теперь наши будни изменились.
Офицеры ОМП читают нам лекции по защите от оружия массового поражения, который мы и так уже прослушали в тренировочном лагере, а еще мы вынуждены глотать пиридостигмин бромид, который, по идее, должен будет нам помочь в случае, если химическая атака произойдет.
Я не могу сказать, что нам нравится это дерьмо. Мы вроде и так вляпались по уши, просиживая задницы в Пустыне, а тут еще над нами появилось две новые угрозы: сдохнуть на поле боя от нервнопаралитического газа иракцев или сдохнуть от таблеток, которые призваны нас защищать.
– Мне это блять не нравится, – глухим голосом говорит Дон после того, как он проглотил и запил водой свою таблетку. – Я не хочу утром проснуться и обнаружить, что у меня за ночь хер отвалился.