– Ну не подорвать, конечно. Сжечь там, отравить, током забить до смерти. Короче, тактика известная. Даже Тактику, который так с нами и поступил. А что нам мешает сделать то же самое? Понятно, что непосредственно Тактик на такой прием уже не купится, но вот расчистить территорию от местного зверья применение таких постов поможет. А там, глядишь, и подкрепление получить успеем. Время сейчас работает против нас, тем более применение стандартных приемов ведения борьбы и построения защиты неактуально – враг не тот. Еще раз повторюсь: мы не сможем уйти в глухую оборону и продержаться там долго против превосходящих сил противника. А, как вы знаете, противник будет превосходить нас каждый день, так как, в отличие от нас, он будет захватывать всё больше территорий «клетки» и получать всё больше отрядов подкреплений. Так что – думать тут нечего, нам тоже нужна инициатива. Плюс мы просто обязаны не умирать больше. И вы все знаете, почему. Особенно вы!
Люди невольно опустили глаза. Они знали. Это было связано не только с невозможностью колыбели быстро восстанавливать массовые потери среди личного состава. Слишком частые смерти – ещё один путь покинуть Триеру в досрочном порядке. Если биос умирал пять-семь раз подряд, то планета зачисляла его в «неприспособленные особи» и избавляла себя от таких слабаков. При этом, изначальное количество выделенных жизней даже не достигало «нуля». Это если гибнуть часто в статусе новорожденного.
Одна смерть в три дня считалась частой. За это время армис не успевал войти в полную силу, и возрожденный считался «новорожденным». Была еще и нечастая смерть, примерно раз в пять-семь дней. Но даже гибель стабильно раз в неделю приводила к негативным последствиям: платой за это было то, что количество доступных перерождений существенно сокращалось.
В Триере существовали способы, как увеличения этого количества, так и его уменьшения, и частая смерть являлась одним из них.
Группа Борзы гибла не просто часто, а очень часто. Никто не давал гарантии, что уже после следующего обрыва жизни, Триера вернет их в Колыбель. Ведь, по сути, их предпоследнюю смерть можно смело приравнивать к трём – такого ущерба биосам еще никто и никогда не наносил. А, следовательно, люди могли оказаться в куда более угрожающем состоянии, чем они думали. Вон, Магор уже не вернулся. И, хотя, его список возрождений и так уже подходил к концу, никто не взялся бы утверждать, что та его жизнь на самом деле была последней. Триера попросту могла ускорить его вылет, забрав две его жизни вместо одной.