Говорит, что краска так пахнет, отметку, мол, на кузове делал. Интересно на ту штучку, что он пометил, посмотреть. Говорила мамка, – не ходи замуж за первого встречного. Не послушала. Получай, любимая!
Сегодня совсем никакой припёрся. Вика даже кормить его не стала, обиделась. Легла дочку усыпить, отвернулась к стенке. Димка разорался, из постели вытащил и кулаком приложился. Прямо в глаз попал.
Вика, со страха и от боли, заехала ему коленом между ног, за что получила добавку, теперь уже ногами.
Ревела всю ночь.
А Димка, изверг треклятый, храпит и перегаром на всю квартиру.
Под утро Вику разморило, уснула. Просыпается, а на зеркале от трюмо размашисто губной помадой кривыми буквами выведено: «Люблю! Люблю! Люблю! Только тебя. Прости».
“Ну, нахрена мне такая любовь? Гнать нужно этого любовника в шею, пока не поздно. Интересно, похмеляется сейчас или очередную метку на кузов ставит?”
Вечером Димка пришёл раньше времени. С цветами, конфетами, тортом, шампанским и коньяком. Улыбается, целоваться лезет.
Вика его простила. Очень уж уговаривал.
Окончательно, как водится, помирились в постели.
“В принципе он ничего, хороший. Если бы только не пил… пускай уж такой, чем никакого. Без мужчины в доме нельзя”.
Немного погодя Анжелка проснулась, заныла.
Димка коньяк допил и опять беситься начал.
На этот раз разукрасил Викусе оба глаза, перебил нос и сломал палец.
Утром на зеркале слово люблю было написано пять раз.
Вика вытерла зеркало, посмотрелась в него и подумала: нет, это я себя люблю.
И вызвала милицию.
Анна Фёдоровна работала секретаршей у Егора Степановича Кретова, хозяина и по совместительству генерального директора цеха металлообработки.
Элегантная, яркая, модная, лёгкая, улыбчивая, позитивная. Она нравилась всем, особенно молодым мужчинам.
Анечка умела и любила флиртовать, легко увлекалась, часто получала приглашения на рандеву в интимной обстановке уютного ресторанчика, в театры и просто на прогулки.
Отказывала встретиться или интересно провести время Анна Фёдоровна не часто, только тем ухажёрам, которые ей сильно не нравились или на стадии предварительного знакомства вели себя некорректно.
Со стороны Анечка выглядела легкомысленной шалуньей, но никто не слышал от претендентов на её благосклонность о реальной победе.
Было как-то раз, похвастался тридцатилетний айтишник, будто провёл с ней страстную ночь. Публичное аутодафе, когда Анечка вывела шутника на чистую воду короткими меткими вопросами, состоялось немедленно, как только ей сообщили о наглой выходке.
Лучше бы он промолчал. Сделала его Анна Фёдоровна в два счёта: показала, что он на самом деле из себя представляет. Да как ловко… это нужно было видеть.