Разве что одеваться Анечка стала строже и проще, причёски перестала делать в салоне, маникюр местами слезал с аккуратных прежде ноготков.
Даже самые отчаянные поклонники прекратили вокруг неё кобелировать и виться. Работа – дом, дом – работа. До самого декретного отпуска.
Из родильного дома её встретили дружно, почти всем офисным составом, включая Егора Степановича и его молодую супругу, Ирину, свадьбу с которой весело и шумно отгуляли две недели назад.
Мальчонку Анечка назвала Егором. Это заставило подружек и весь коллектив призадуматься. Конечно, бывают всякие разные совпадения, почему нет?
По фирме поползли шепотки да шушуканья. Посещая Анечку в очередной раз на её съёмной квартире, подружки, не стесняясь в словах, задали вопрос в лоб, – папа Егора – Кретов?
Анна Фёдоровна то ли не смогла, то ли не успела ответить, из её глаз водопадом хлынули слёзы.
– Так, ясно, понятно… а он, а Егор Степанович в курсе? Не молчи, чего он-то сказал, собирается делиться с сыном фамилией, денег даёт, квартиру покупать думает?
– Ничего не сказал… сама, мол, решай, что и как. Не было, мол, такого уговора, чтобы рожать. Одно дело секс, другое – семья. И точка. Денег не даёт, признавать не хочет.
– А ты… чего делать думаешь, как поступишь? Требуй компенсацию. Он отец – пусть отвечает. Заставь тест на отцовство сдать, на алименты подай. Ты же умная, шустрая, делай что-нибудь. Как ты думаешь одна маленького Егорку растить да воспитывать?
– А что я, он же как бы и прав, не просил меня рожать, жениться не обещал. О чём я, дурра набитая, думала, сама не понимаю. Сама себе жизнь сломала. Он-то теперь счастлив, жена красавица, на десять лет его младше.
– Предъяви ультиматум, заставь раскошелиться. В конце концов, не силком же ты его на себя затаскивала. Ты ему что, за деньги отдавалась или сам за тобой ухлёстывал? Цветы покупал, в рестораны водил, подарки делал?
– Делал…
– Ну и… слова всякие говорил… про красоту там, про глаза, губы… неужели ни разу про любовь не обмолвился?
– Ещё как говорил… но жениться-то не обещал. Я сама… сама всё-всё придумала, сама теперь и расхлёбываю.
– Подруга… ты вправе требовать… если не любви и семейного счастья, то участия в судьбе сына. А жена, Ирка, тоже пусть знает, что у неё мужик – кобель похотливый с низкой социальной ответственностью.
– Она уже знает и что? Та ещё штучка, рыба-прилипала. Сказала, что её не касается, с кем, как и сколько раз спал Егор. Любит, мол, больше жизни и никому не отдаст.
– А он?
– Пригрозил, что без работы оставит, если вякать буду. Куда я тогда с довеском?