– Хам. Я для этого повода не давала.
– Разве? Вы что, платонически прелюбодействовали, в гляделки в постели размером с футбольное поле играли?
– Не твоё собачье дело!
– Ага, как же! Я оттуда, а он туда. И это меня не касается? А если зараза какая? Долго картошку ждать?
– Торопишься?
– Не то, чтобы очень. Сравнить хочу: для кого вкуснее готовишь. Как она тебе, Игорёк, знойная бабища, согласен? Ты её как чаще любишь любишь – традиционно или по-собачьи?
– Не нужно её оскорблять. Ты же ко мне пришёл, со мной и разбирайся. Я её просто люблю.
– Твоя очередь десятая. До нужной кондиции дойдём, тогда делить будем. Вздрогнем. До дна пей. Посмотрю, какой ты питок. Может, зря приревновал. С виду ты так себе, не очень.
Мужчины мелкими глотками опростали кружки, загрызли бутербродом.
– Лидка моя – баба уютная, сладкая. Мне ужас как нравится, когда она громко кончает. А тебе как? Впрочем, не важно. Я, например, умереть за неё готов, а ты?
– Вадим!
– Замолкни, сказал, жена. Мне вот что интересно. Ты что-нибудь слышал про офицерскую честь, про девичью скромность, про традиционные семейные ценности?
– Кто бы говорил. Я ведь тебя самого с поличным не раз ловила. Юлечка, между прочим, любовница твоя прописная, жена целого полковника.
– Я же тебе объяснял. Совратила она меня, курва. Я не хотел. По пьяни случилось. Чего неясно?
– Несомненно. Поэтому она и визжала, как порося. Негодовала, поди, на помощь звала. Я с тобой жила-то лишь потому, что считала надёжным, верным.
– Не обо мне речь. Этот тебя имел, когда хотел и сколько хотел. Он и сейчас тебя хочет, по глазам вижу. Смотри, смотри, как у паразита штаны топорщатся. Картоху давай!
– На, жри, скотина! Между прочим, у него лучше стоит.
– А вот я ему рожу разукрашу, тогда посмотрим. Наливай.
Мужики выпили вторую бутылку. Пышущая жаром румяная картошка стояла нетронутой.
Игорь открыл холодильник, достал бутыль самогона, настоенного на янтарном калгане. Ему уже было всё равно, смогут ли прийти к консенсусу. До утра протрезветь один бес не удастся.
Выпили ещё. Закурили.
– Я готов цивилизованно разрешить спор субъектов. Драться будем. До полного отречения, до последнего вздоха.
– Только не здесь. На улицу пойдём.
– Нет! Лидка, зараза, смотри, как я твоего любовничка под орех разделаю. Оскоплять вместе будем, чтобы все точки по местам расставить.
– Делайте, что хотите. Мне мужик нужон, а не оратор без представительства. На товарный вид ваших причиндалов я плевать хотела.
Вадим встал, шатаясь, размахнулся и врезал Игорю по скуле, затем кулаком в лицо. Рассёк ему губу.