Лизу обуревали сомнения и страсти, распирали противоречия, переполняли внезапно нахлынувшие переживания.
Она часто влюблялась, самозабвенно отдаваясь нахлынувшему вдруг чувству, запросто высказывая маргинальные ощущения и суждения вслух.
Витька её любил.
Такой уж у человека характер.
Зажиточной их семья никогда не была, но в сравнении с окружающими людьми возможности были куда более обширными. Витька старался изо всех сил.
Достаток всегда предполагает немалые усилия и ответственность. Дети, квартира, имущество, муж, красивые вещи – всё это требует своей доли внимания. Достаток, комфорт, счастье, нельзя просто иметь, приходится отдавать им внимание, энергию, время…
Именно это внимание Лиза считала насилием над личностью.
Она желала жить, порхая и радуясь, не тратя времени на семью и быт.
Фонтанирующая энергия моментально ослабевала, если требовалось сготовить обед или вымыть пол.
Она откровенно полагала, что жизнь дана не для того, чтобы кому-то или чему-то служить, пусть даже родителям, мужу, детям. Кому нравится – пусть занимаются ерундой: её предназначение – любовь в чистом виде, если хотите – секс.
Правда в слово любовь Лиза вкладывала особенное значение.
Любить непременно должны были только её. Причём, однообразие становилось скучным уже вскоре после бурных чувствований.
“Ты испортил мою жизнь”, “ты отнял у меня молодость”, “всё из-за тебя”, “зачем ты мне такой нужен”. Подобные реплики Лиза вставляла в страстную, наполненную до отказа нелестными эпитетами речь вместо междометий.
Она хотела, хотела и хотела. Всего, много.
В итоге добилась своего, правда совсем в иной плоскости: освобождение от семейных обязанностей стоило ей сокращения до минимума величины материальных ресурсов, к чему женщина с лёгкостью небывалой моментально приспособилась.
Главное, что ничего не нужно делать. Совсем ничего.
Лиза весь день читала книжки, лузгала семечки и мечтала, не обращая внимания на детей, а вечером уходила к подругам, где довольно часто задерживалась до самого утра.
Всё это случилось задолго до телеграммы о смерти мамы.
Виктор, к сожалению, поехать на похороны никак не мог. Некому заменить на новой, куда только что устроился, работе, к тому же дети, у которых свои потребности.
Капитализм жесток. Он требует от работника полной отдачи.
Двух детей одному тянуть непросто.
Лишиться работы, когда каждый второй не имеет её вовсе, безрассудство.
Лизу Витька разыскал, хотя это оказалось непросто. Разбитная кампания, к которой она прибилась, определённой штаб-квартиры не имела. Гуляли, где придётся.