– Сэр?
Эмерсон, уже выходивший из двери, обернулся. Она посмотрела ему прямо в глаза и медленно произнесла на своём лучшем арабском языке:
– Да сопутствует тебе успех во всех намерениях, о Отец Проклятий.
Эмерсон дал мне не больше времени, чем взглянуть на сына, который действительно спал спокойно. Когда мы покинули дахабию, откуда-то материализовался Анубис, как это в обычае у кошек, и последовал за нами по трапу.
– Эмерсон, – спросила я, – что Нефрет имела в виду?
– Разве ты не понимаешь по-арабски?
– Да, но... Выглядело так, как будто она поощряла… по крайней мере, одобряла… какие-то действия...
– Меня не нужно ободрять, дорогая, – мягко произнёс Эмерсон.
Если бы я ещё не знала, что он не намерен размениваться по пустякам, то поняла бы это по тому факту, что нас ожидали лошади, а не ослики. Ждал нас и Абдулла, с непривычно каменным лицом. Эмерсон забросил меня на одну из лошадей и уселся в седло.
– Даже не предлагай мыть клятых лошадей, Пибоди, у тебя будет время заняться этой ерундой попозже. Я нанял их до конца сезона и отправил одного из мужчин в Луксор, чтобы он купил для нас сёдла. Признаюсь, они немного изношены. Смирись с этим, Абдулла, и поторопись, или я оставлю тебя позади. И ты тоже, – добавил он, взглянув на кота, который в ответ стремительно прыгнул на колено Эмерсона.
– Эмерсон, ты спал прошлой ночью?
– Вместо этого я развлекался, планируя, что собираюсь сделать с Хамедом.
– Но ты не можешь быть уверен, что он...
Эмерсон вырвался вперёд, прежде чем я успела закончить предложение, и мне пришлось понуждать коня взять самый резвый темп, какой бедняга оказался способен развить, чтобы не отстать от мужа. Я не могла позволить Эмерсону опередить меня: в нынешнем состоянии он был способен избить старика до полусмерти – о чём, вероятно, пожалеет, когда остынет – и Абдулла явно не стал бы ему мешать. Семейная честь, а также любовь, которую Абдулла скрывал от всех – я предельно ясно видела, что он горит жаждой возмездия за подозрение, упавшее на его внука.
Необходимость сдерживать двух разъярённых мужчин была вызовом даже для меня, но я надеялась, что справлюсь – если повезёт. Мне повезло – вернее, удачным оказалось то, что Хамед заблаговременно узнал о нашем появлении. Старого злодея и след простыл. Во дворе ничего не нашлось, кроме кур, а слуги и ученики убежали.
Эмерсон ворвался в дом, пиная мебель и срывая шторы, служившие вместо дверей. Он даже вторгся в харим – если можно использовать это слово для обозначения крохотной каморки, где сидели две съёжившиеся женщины. Беглый взгляд показал и ему, и мне, что ни одна из них не могла быть переодетым Хамедом: одна – морщинистая старая карга, а другая – черноглазая девочка, не старше тринадцати лет.