– Пусть он сам рассказывает всё по порядку, Уолтер, – ответила Эвелина. – Давай, Давид.
Должна признать, что Рамзес принялся за дело более разумно, чем я ожидала. Зная, что обычного босоногого парня в жизни не пустят ни в один из крупных отелей, он предусмотрительно нарядился в то, что могло сойти за своего рода ливрею – сандалии, чистый белый халат и красную феску. Притворяясь, что ему передали посылку для доставки синьору Риччетти, он обошёл все гостиницы, но, вряд ли нужно объяснять, безуспешно. Он также принял меры предосторожности, велев Давиду следовать за ним на разумном расстоянии вместе с кошкой.
– Все в Луксоре знают её, – объяснил Давид. – Ей нельзя было находиться с ним. Он приказал ей остаться со мной.
Я посмотрела на Бастет. Она подняла голову от моей тарелки и посмотрела на меня прохладным, оценивающим взглядом. Бастет действительно была довольно странным существом, и я не хотела углубляться в отношения Рамзеса с ней.
– Что дальше? – спросил Уолтер.
Затем Рамзес посетил торговцев антиквариатом.
– О Боже! – воскликнула я. – Вот как Риччетти узнал! Половина из них у него на содержании, а другая – трепещет перед ним в ужасе.
– Тише, – подняла руку Эвелина. – Пусть он продолжает.
Оставшаяся часть рассказа не заняла много времени. Рамзес вышел из одной лавки с особенно самодовольной улыбкой (Давид не использовал это выражение, но я достаточно хорошо знала Рамзеса, чтобы вообразить эту картину) и, подав знак Давиду, погрузился в путаницу отдалённых переулков. Ему дали адрес – точнее, направление, поскольку названия улиц и номера домов неизвестны в Луксоре. Давид следовал в десяти футах позади, как ему было велено, и тут из тёмного дверного проёма вышел мужчина и схватил Рамзеса, зажав ему рот.
Результат не совсем оправдал ожидания. Рамзес был скользким, как угорь, и не придерживался правил джентльменского поведения. Ему удалось освободить рот на достаточно долгое время, чтобы крикнуть.
– Он закричал: «Беги!» – сказал Давид. – Я побежал.
– А кошка?
– Он приказал ей: «Оставайся с Давидом». Я побежал, и она побежала со мной, чтобы найти вас, чтобы помочь. Это то, что он сказал сделать. – Мальчик снова задрожал. – Другой мужчина побежал за мной. На берегу реки я искал лодку. Там не было. Тогда мужчина спросил: «Ты хочешь переправиться через реку? Садись в мою лодку вместе с кошкой. Я иду домой». Человек, который бежал за мной, был близко позади. Я боялся. Я сел в лодку и позвал Бастет. Но когда мы достигли другого берега…
Он проснулся в комнате без окон, на грязном полу, не помня, как попал туда. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Бродя в темноте, он нашёл бутылку с водой и, утолив жажду, стал исследовать комнату наощупь. Единственная дверь была из тяжёлого дерева и, вероятно, заперта снаружи на засов, потому что в ней не было замочной скважины, и она не поддавалась, когда Давид толкал её. В комнате не было ни мебели, ни даже тряпок, на которых можно было бы лежать, но нож у мальчика остался. И вот, после того, как Давид без толку стучал в дверь и кричал до хрипоты, он начал подкапываться под стенку из глиняных кирпичей. Но недолго – его одолело головокружение, и он уснул.