– Эмерсон, это совсем не одно и то же.
– В самом деле? Ну что ж, обсудим вопрос в другое время. Выпрямись, поправь шляпу, высморкайся и скажи мне, что ты довольна.
Рамзес предложил мне платок. Грязный и противный, как и все платки Рамзеса, поэтому я с благодарностью отказалась и вытащила свой.
– Потерять дар речи от восторга – вот самое точное определение, Эмерсон. Это действительно милая старая «Филы»?
– Уже нет. Теперь она – «Амелия Пибоди Эмерсон», твоя по имени и по сути.
Я с трудом овладела своими чувствами.
– Исключительно благородный жест, любимый мой. И удивительное самопожертвование – уж я-то знаю, как тебе не нравится путешествовать таким образом…
– Это самый разумный ход действий, – прервал Эмерсон. – Ты же помнишь, что мы ещё не решили, где планируем раскопки в течение следующих нескольких лет, и пока не остановимся на определённом участке, не сможем построить постоянное жилище. Так что лодка послужит нам убежищем до того, как мы определимся. Адское неудобство – ежегодно упаковывать книги и бумаги, и теперь нам не придётся останавливаться в этом прок… процветающем отеле.
– Да, Эмерсон, конечно, – пробормотала я, чувствуя слабую дрожь. – Но знаешь, дорогой, потребуется некоторое время, чтобы привести в порядок наши каюты.
– Всё готово, – просиял Эмерсон, с трудом скрывая самодовольство. – Я несколько месяцев занимался этим, Пибоди. Я начал искать лодку прошлой весной, перед тем, как мы покинули Египет, и когда увидел «Филы», то понял: это именно то, что нужно. Конечно, она пребывала в печальном состоянии, но я приказал сделать надлежащий ремонт, и, как видишь, он завершён.
– Постельные принадлежности, – начала я. – Бельё, посуда…
– Всё в наличии. Прошлым летом я отправил несколько посылок. Но почему мы сидим здесь и разговариваем? Иди и осматривай своё новое владение, Пибоди. – Он легко выпрыгнул из коляски и подал мне руку. – Без сомнения, тебе захочется кое-что изменить, как и любой женщине – поторопись, Рамзес, протяни Нефрет руку, берег дьявольски скользкий, – но я уверен, что всё, что ты обнаружишь, тебе понравится.
Дьявольски скользкий берег был завален множеством мерзких предметов – от гниющих фруктов до мёртвых крыс. Я вцепилась в руку Эмерсона и нервничала, ибо хотела задать вопрос и страшилась получить ответ.
– Кто обустраивал судно, Эмерсон? Это был… Конечно, это был не...
– Абдулла, конечно, кто же ещё, – ответил Эмерсон, поддержав меня, когда я пошатнулась. – Смотри, куда ты ступаешь, Пибоди.
– Абдулла, – слабо повторила я. – Конечно…
Он ждал на вершине трапа, и когда я увидела знакомую фигуру в белоснежных одеяниях и тюрбане, соперничавшем по белизне с бородой, любовь преодолела мой страх перед тем, что он совершил – или, точнее, скорее всего, не совершил. Абдулла уже много лет был нашим