– Такие милые, послушные дети, – невинно бросила я.
– Нормальные, во всяком случае, – усмехнулся Эмерсон. – Ну всё, иди за мной и визжи от восторга через определённые промежутки времени, иначе я… я…
Он выполнил своё обещание – но очень быстро и кратко, так как снизу доносились звуки перепалки.
Я неустанно делала одну заметку за другой во время обхода. Внизу – так памятные мне! – располагались четыре каюты, две с каждой стороны узкого прохода, и ванная комната с наполненной ванной. Салон тоже выглядел так, как я его помнила, с высокими окнами в изогнутой стене; обшивку из слоновой кости недавно покрасили, а позолоченную отделку обновили. С неописуемым взрывом чувств я поняла, что тёмно-красные шторы вполне могут быть теми же, что мы с Эвелиной выбрали много лет назад. Конечно, они поблёкли и истрепались. Несмотря на эмоции, их придётся заменить. Я сделала заметку.
Эмерсон всё больше унывал по мере удлинения моего списка, поэтому мне пришлось увеличить частоту и интенсивность восторженных воплей. Что оказало аналогичное успокаивающее воздействие на Абдуллу. Его взгляд, полный мрачных предчувствий (поскольку у него и у меня имелись небольшие разногласия в вопросе о надлежащем обустройстве), вскоре сменился улыбкой; и действительно, у меня не хватало духу жаловаться. Я поняла, что мне нужно изобрести какую-то уловку, чтобы совершить необходимые покупки, так как и Абдулла, и Эмерсон абсолютно не осознавали наличие каких бы то ни было недостатков.
– Что ж, до завтра, – объявил Эмерсон. – Мы приедем рано, Абдулла. Всё должно быть готово.
– Э-э… возможно, нам следует поговорить с капитаном, Эмерсон, – предложила я.
Он вместе со всей командой уже ждал нас; бурный обмен приветствиями с Абдуллой и яростная реакция Эмерсона на новости о посетителе помешали нам приветствовать их, как полагалось бы. Я поспешила компенсировать эту неучтивость избыточной приветливостью. Реис[52], высокий, мощный малый с аккуратной чёрной бородой, был исключительно похож на моего бывшего капитана Хасана, и я не удивилась, узнав, что он – сын последнего.
– Я слышал множество историй о вас, Ситт Хаким, – сообщил он; в спокойных чёрных глазах сверкали те же весёлые искорки, с которыми его отец часто смотрел на меня.
– Держу пари, так и есть, – согласился Эмерсон. – Надеюсь, ваш уважаемый отец здоров? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Итак, Хасан, мы отправляемся завтра.
Египтяне давно привыкли к манерам Эмерсона, которые по арабским меркам были чрезвычайно неуместны. Хасан улыбнулся и сообщил с максимально возможной вежливостью, что мы не сможем отплыть на следующий день. Повар не смог раздобыть овощи надлежащего качества, рулевой повредил спину и так далее. Я ожидала этого, потому и не спорила с Эмерсоном о времени отъезда. После некоторого обсуждения и (со стороны Эмерсона) ряда ругательств удалось достичь компромисса. Отбытие назначили на четверг, через два дня.