Как бы я ни была занята, но не пренебрегала египтологическими изысканиями. Я приобрела известность своими переводами египетских сказок и легенд. И в этом году у меня появилась очередная работа, и каждый день я проводила в салоне несколько часов в компании Эмерсона (хотя вся получаемая мной помощь сводилась к набору невнятных ругательств, когда он оказывался в затруднении).
Воодушевившись собственным растущим умением переводить иероглифы, я решила попробовать свои силы в иератическом[64], рукописном шрифте, используемом на папирусе вместо декоративного, но громоздкого графического письма, которое использовалось на памятниках. Иератика выбранного мной папируса была особенно изящна и довольно близка по форме к иероглифам, но спустя трое суток после нашего отъезда я целый день ломала голову над очередной невразумительной закорючкой, и тут Эмерсон отбросил ручку, поднялся и заговорил:
– Как продвигается, Пибоди?
– Чудесно, – ответила я, небрежно скользя листом бумаги по одной из книг. Эмерсон подошёл ко мне и посмотрел через плечо.
– Иератика? Да ты авантюристка, моя дорогая. А мне казалось, ты вечно просила Уолтера транслитерировать подобные документы в иероглифы.
– Он был слишком занят в этом году, и я не хотела его отвлекать. Как видишь, просто замечательная иератика.
– Обычная иератика, – фыркнул Эмерсон, чьи интересы – раскопки, а не лингвистика. – Что за текст?
– «Апопи и Секененра»[65]. Я намерена, естественно, дать ему новое название: «Пруд гиппопотамов».
Эмерсон не ответил, поэтому я продолжила объяснять:
– Помнишь исторический контекст? Вторгнувшись, гиксосы завоевали бо́льшую часть Египта, но доблестные принцы Фив выступили против них. Затем правителю Фив, Секененре, пришло наглое послание от языческого царя из города Аварис, расположенного в сотнях миль севернее Фив: «Рёв гиппопотамов в твоих прудах мешает мне спать! Отправляйся на охоту и убей их, чтобы я мог отдохнуть».
– Достаточно вольное толкование, – сухо прокомментировал Эмерсон. Прежде чем я смогла помешать ему, он выдернул лист из моей руки. – А, ты заимствуешь из перевода Масперо.
– Я не заимствую у него, – с достоинством возразила я. – Я ссылаюсь и на эту, и на другие версии – просто чтобы сравнить одну с другой.
– Совершенно верно, – согласился Эмерсон. – Но не хочешь ли прервать работу? И послать за детьми, если не возражаешь. Нам пора провести небольшое совещание.
– Ах, в самом деле? Ты снизошёл до того, чтобы известить нас о наших будущих планах?
– Я уже объяснял, что хочу привести мысли в порядок. И добился такого выдающегося результата, что готов рискнуть и подвергнуть эти мысли опасности разрушения, вступив в дискуссию с нашим сыном. Не будешь ли ты так любезна доставить сюда его и Нефрет, дорогая?