Пруд гиппопотамов (Мертц) - страница 62

– Газы? – повторила она. – О чём ты говоришь, тётя Амелия?

– Ни о чём. – Эмерсон скорчил мне гримасу.

– Один из принципов уголовного расследования, – объяснила я, зная, что, если я не скажу ей, она пойдёт расспрашивать Рамзеса, а уж он будет более чем счастлив возможности пустить пыль в глаза.

Нефрет уселась и скрестила тонкие лодыжки.

– Что за газы, тётя Амелия? Я наблюдала это явление, но никогда не понимала его причины.

Эмерсон вскинул руки и с грохотом удалился, предоставив мне объяснять процессы разложения. Нефрет слушала с интересом и задала множество уместных вопросов.

На следующий день рано утром мы спустились на берег. Думаю, что Эмерсон хотел уйти один, но эта надежда была обречена с самого начала. Кратко приказав мне остаться (приказ, который я бы категорически отказалась выполнять, о чём он отлично знал), он, тем не менее, не мог воспрепятствовать мне сопровождать его, и я была полна решимости пойти, потому что подозревала, что он собирался исследовать нечто важное и не желал поделиться со мной. Рамзес выказал ничуть не меньшую решительность, и, как только Эмерсон уступил Рамзесу, ему пришлось согласиться и на просьбу Нефрет. Единственной, кто остался на судне, оказалась мисс Мармадьюк, потому что она являлась единственной, кто должен был подчиняться его приказам. Вручив ей пачку листов, Эмерсон попросил её переписать их.

Я не слышала, чтобы Эмерсон рассказывал Абдулле о своих планах, но, должно быть, он нашёл способ сделать это, поскольку Абдулла уже ждал его. Я также пришла к выводу, что Абдулла не ожидал моего прибытия, так как не мыл ослов.

Эмерсон долго ругался, когда я настояла на мытье. Но исключительно по привычке: Эмерсон всегда добр к животным, а о бедных маленьких ослах никогда не заботились должным образом. Я довела этот процесс до уровня искусства. Потребовалось меньше часа, чтобы вымыть животных, нанести мазь на язвы под грязными чепраками и заменить их чистыми, которыми я заблаговременно запаслась. Рамзес помогал с лечением. Нефрет держала головы ослов и что-то сочувственно нашёптывала им в уши, и, признаюсь, животные вели себя намного лучше, чем обычно, когда их мыли.

Эмерсон неустанно жаловался, пока мы усаживались на ослов.

– Если бы у нас был автомобиль... – снова начал он.

– Послушай, Эмерсон, будь благоразумным, – прервала я. – Зачем нам автомобиль в Луксоре? Там нет дорог.

Ответ Эмерсона я не расслышала, потому что его осёл, продолжая капризничать из-за непривычного омовения, сорвался в рысь.

Как я и предполагал, нашим пунктом назначения оказалась деревня Гурнех.