С первых своих исследований он наблюдал под микроскопом мельчайшие объекты – гораздо меньшие, чем клетки изучаемых организмов. Конечно, он был далеко не первым, кто их видел. До него были и другие ученые, которые описывали их как «блестящие корпускулы», «молекулярные гранулы» и т. п. Несмотря на это, никому не удалось догадаться об их назначении и функции. Основные имеющиеся о них сведения были собраны в определении Чарльза Робина в «Медико-хирургическом словаре» (1858), где был описан чрезвычайно малый размер этих «микроскопических гранул, состоящих из организованной материи», обнаруживаемых в тканях, клетках, волокнах и иных анатомических элементах организма, и в огромных количествах – в пораженных туберкулезом и другими болезнями тканях.
Стараясь всегда избегать необоснованных выводов, Бешан не позволял своему воображению увлечься догадками в отношении этих частиц. Сначала он просто отметил их присутствие и присвоил им ничего не значащее название «маленькие тельца». Дело не сдвинулось к моменту его переезда в Монпелье на новую должность. Там он приступил к тщательному изучению результатов начатых в Страсбурге исследований, которые были изложены с объяснениями в его записках 1857 года. Давайте вспомним, что во многих опытах профессор применял различные соли, включая карбонат калия, в присутствии которого не происходила инверсия сахарозы, несмотря на отсутствие креозота. В другом эксперименте он заменил карбонат калия карбонатом кальция в виде мела. Каково же было его удивление, когда, несмотря на добавление креозота в целях защиты от проникновения атмосферных микробов, сахароза подверглась инверсии, то есть определенным изменениям. Бешан ранее уже доказал: хотя креозот способен предотвратить вторжение внешних организмов, он не может помешать развитию плесени, если она уже находится в среде. Опыты с мелом, однако, противоречили этим выводам, поскольку в них креозот оказался неспособен предупредить инверсию сахара. Бешан посчитал, что противоречие возникло из-за технических ошибок в процедуре опытов. Тогда он решил исследовать эту загадку дополнительно и пока не упоминать в своих записках эксперименты с не дававшим ему покоя мелом.
Работа, которую профессор Бешан провел в этой связи, являет собой пример скрупулезнейшего расследования. Он начал с того, что с величайшими предосторожностями, избегая любых контактов с воздухом, доставил в свою лабораторию сначала мел, а затем кусок известняка. Далее он провел бесчисленное количество опытов, подтверждавших, что без доступа воздуха в сахарном растворе не происходило никаких изменений, даже при добавлении химически чистого карбоната кальция CaCO