.
Обобщения всегда были опасны в мире противоречий, но, как справедливо говорится, «нет такого ложного учения, которое не содержало бы крупицы истины». Процитировав это мудрое изречение, Бешан продолжает:
То же самое и с микробными теориями. Естественно, в глазах целого ряда ученых, врачей и хирургов теория априори существующих болезнетворных микробов лишена малейшего смысла и не находит подтверждения на практике. Но для меня остается загадкой, почему ее приняли те ученые, которые, судя по всему, не исследовали ее достаточно глубоко. Тем не менее, некоторые факты, подтверждающие ее, кажутся неоспоримыми. И действительно, точно известно, что существуют микроскопические живые существа мельчайшего порядка, которые без сомнения способны приносить с собой определенное заболевание. Причина как вирулентности, так и заразности некоторых продуктов больного организма, а также тел в состоянии разложения после смерти, действительно заключается в таких микроорганизмах. Люди действительно обнаруживают эти существа во время развития определенных болезней – патологических, инфекционных, заразных и других[144].
Таким образом, по мнению Бешана, это и было той самой крупицей истины в микробной теории, ослепившей столь многих и заслонившей собой ошибки этой теории. Он объясняет, что недостаток понимания вызван недостаточными знаниями:
На мой взгляд, врачи так легко пренебрегли законами великой науки и вслед за Давэном и Пастером приняли микробную теорию заболеваний Кирхера, поскольку они не осознали взаимоотношения, связи между определенными гистологическими элементами животных и растительных организмов и бактериями. Так, не видя, подобно Давэну, существующей важной связи между бактериями и нормальными гистологическими элементами наших организмов, и подобно Пастеру отрицая ее, они вновь поверили в теорию Кирхера. Еще задолго до того, как Давэн провел свои наблюдения и пришел к выводу, что внутренности организма представляют собой среду для развития инокулированных бактерий, Распай сказал: «Организм не порождает болезнь, он получает ее извне… Болезнь есть следствие внешней активной причины». Несмотря на это, великие врачи всегда утверждали другое, как замечательно сформулировал Пиду: «Болезнь порождается нами и в нас». Но господин Пастер, следующий мнению Распая и пытающийся подтвердить гипотезу экспериментально, считает, что врачи ошибаются, и что причина наших недомоганий заключается в болезнетворных микробах, зародившихся вместе со всем сущим, и эти микробы, незаметно проникая в нас, превращаются внутри в паразитов. Для господина Пастера и для Распая болезнь не возникает спонтанно: они считают, что без микробов не было бы заболеваний, независимо от наших действий, нашего безрассудства, наших несчастий или наших пороков! Теория не нова и не оригинальна – она очень изобретательна и коварно проста, и как следствие, ее легко воспринимать и распространять. Любой невежда поймет, что чесотка вызвана клещами, если ему указать на связь между ними. Таким образом, многие поддались искушению и бездумно позволили этой теории возобладать. Человечество увлеклось этой правдоподобной и легкой доктриной, тем более что большинство было удовлетворено туманными оправданиями ее несоответствия доказанным и научно подтвержденным фактам