.
Да, к большому сожалению великого учителя из Монпелье, глубокие знания, понимание науки цитологии (которая, по словам профессора Минхена, до сих пор, в двадцатом веке, находится в очень запущенном состоянии[146]) требовали и, судя по всему, все еще требуют глубокого осмысления идей ее основоположника, а также более загадочных и более сложных, чем принято считать, патологических процессов. Природа проводила опыты, которые каждый мог изучать с помощью микроскопа, но лишь немногие были достаточно квалифицированы, чтобы копнуть глубже обманчивой поверхности. Лишь немногие обладали достаточными знаниями, чтобы понять открытия Бешана во всей их сложности, хотя он с самого начала предупреждал мир о двух заблуждениях. Еще в 1869 г. он писал:
Было доказано существование бактерий в тканях и в крови при тифозной лихорадке, гангрене, сибирской язве, и было очень легко принять это за случаи обычного паразитизма. После всего вышесказанного становится очевидным, что, вместо отстаивания теории о том, что причины и происхождение заболеваний кроются в попадании чужеродных микробов и их последующем воздействии на организм, необходимо признать, что мы имеем дело с переменой функции микрозимов, на которую указывают изменения, происходящие с их формой[147].
Великий ученый, однажды уже доказавший открытием причин пебрины свое знание истинных обстоятельств развития паразитического заболевания, несомненно лучше других мог разобраться в экспериментах Природы, при которых нормальные процессы приходят в состояние хаоса и в организме воцаряется анархия. Но бóльшая часть человечества, ничего не зная об элементарных частицах клеток, восхищалась грубой, но понятной теорией заболеваний, проигнорировав основополагающее учение профессора Антуана Бешана. И теперь мы должны обратиться к попыткам Пастера присвоить себе это учение.
Глава 12. Неудавшийся плагиат
Заметное отличие Бешана и Пастера заключалось в том, что все теории первого были обязательно логически взаимосвязаны между собой, в то время как второго вполне устраивали явные противоречия в его взглядах. Например, Пастер считал организм не более чем инертной массой, простым химическим набором, который в здоровом состоянии защищен от вторжения чужеродных организмов[148]. Похоже, он так никогда и не понял, что это противоречит его микробной теории заболеваний, первоначально выдвинутой Кирхнером и Распаем, а затем так легко принятой им и Давэном. Каким образом чужеродные микробы могут вызвать болезнь в организме, если, согласно учению Пастера, им не попасть внутрь,