– Это всё, что ты хочешь сказать?
– Нет, это даже не сотая доля всего. У меня просто два вопроса: зачем я тебе и куда мы поедем?
– Понизь планку, несчастный. Не кажется ли тебе, что такому человеку, как я, ты не нужен от слова вообще?
– Тогда ты сам путаешься в своих желаниях. То ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, то я тебе не нужен.
Вильям начинает краснеть от злости, а я, наконец, понимаю его слабые стороны.
– Ты не нужен мне, да. Но ты нужен Грейс, – от этих слов моё сердце падает к подошве моих домашних тапок. Но Вильям лукаво ухмыляется и добавляет: – Не в том смысле, в котором ты подумал. Грейс выходит замуж за Арчера. Он – её любовь всей жизни и прочая хрень. А ты, Диего, ей не нужен. Ты никак не вписываешься в ее историю.
– В вашу историю, если быть точнее?
Вильям перестаёт потешаться надо мной. Его лицо вмиг побледнело, потеряв все жизненные краски. Сейчас он стал похожим на горгулью.
– Я жду тебя в машине. У тебя всего пять минут на сборы.
Как только он разворачивается, чтобы скрыться в кабинке лифта, я спрашиваю ему вдогонку:
– Куда ты меня везёшь? Если в лес, то я должен разочаровать тебя. Я предпочитаю кремацию.
– Забавно, что ты хочешь быть сожженным. Не переживай, я учту твои желания. Но как-нибудь в другой раз. Сегодня мы всего на всего едем на свадьбу Грейс и Арчера.
О нет…
– Прости, мужик, но это без меня. Не хочу видеть смазливую рожу Арчера. Ничего личного, – лгу я. На самом деле у меня куда больше причин.
Он медленно поворачивается в мою сторону в шаге от лифта.
– Ты хочешь, чтобы я убил её?
– Нет. Но ты не убьешь свою дочь.
Вильям насмешливо приподнимает идеальную бровь.
– Да что ты? Смело.
Он заходит в кабинку и спускается.
Я в дерьме.
Выхода у меня не было.
Всю дорогу эта британская задница пела Paradise city, и я уже дико сомневался в том, что я попал в рай. Особенно под сомнения ставил тот факт, что на соседнем сиденье был ублюдок-сатир или подручный Сатаны. Так вот первые пять минут поездки я хотел его убить, следующие пять хотел сделать это ещё сильнее, и в конечном итоге пришёл к тому, что я всё-таки смирился со своим положением и просто начал наслаждаться этой хренью. И это было ещё сложнее, потому что он начал говорить со мной. Слава Богам, что до Нью-Йорка осталось всего несколько миль.
– Вот скажи мне, сколько тебе лет, – неожиданно заговорил Вильям.
Я хотел проигнорировать его, но осознал, что этим лишь подогрею его сучий характер.
– Двадцать три.
– Молод и глуп, – по странному протянул он, но тут же натянул на своё лицо мерзкую улыбочку, – Но не так молод, как Грейс. Нехорошо получается, да, Диего? Совращаешь малолетних. Наверное, судье это бы не понравилось.