Буквально через тридцать секунд, сзади прибежали Ваня с домовым.
Хех… Ваня с собой и домового притащил.
Я присел перед пацаном:
— Ваня, кредиты у тебя есть?
Тот кивнул.
— Есть.
Я поманил ладонью в свою сторону:
— Давай их мне. Потом рассчитаемся. — Затем, повернул голову к мохнатику, который, кстати, немного приплясывал на морозе:
— А у тебя, Кузьма, кредиты бывают?
Домовой помотал своей головой:
— Зачем для домовой кредит? Домовой ипотека не платить, жить бесплатно!
Только я хотел что-то ответить наглому засранцу, как в проём ворот забежали Тиран и Роза, а сзади подоспел ещё и Степан со своим семейством.
* * *
Со всех я собрал, в общей сложности, шестьсот семьдесят четыре кредита.
Приличная сумма, вот только, её недостаточно.
Чёрт! И что делать? Время-то уходит…
Я аж закружился на одном месте, прямо с каким-то бешенством начав раздумывать над ситуацией.
Послышался шум машины, и в проём от ворот въехал Карлсон. Из него вышел немного ошалевший Серафим.
Он, с практически круглыми глазами, потыкал пальцем в сторону бойни:
— Ааа, откуда там столько трупов?
Я крикнул:
— Точно! Трупы!
Там же двести человек на поле! А с людей Седого всегда неплохо кредитов сыпалось!
Ещё более офигевшему от моего крика Серафиму заявил:
— Давай все свои кредиты! Быстро! Объяснения потом!
Я думал уже больше некуда, но Серафим охренел ещё сильнее, но без лишних вопросов тут же полез в инвентарь и, открыв со мной окошко торговли, передал мне сто пятьдесят семь кредитов.
А неплохо, он насобирал.
Всё! Теперь, за дело!
Я ткнул пальцем в Серафима, Тирана, Розу, Степана и Настю:
— Все за мной! Максимально быстро лутаем трупы. Бежим!
Я, уверенный, что народ за мной последует, развернулся, врубил «полёт» и, уже через несколько секунд, поднял лут с первого трупа.
* * *
Я бросился на колени перед Артёмом с пузырьком нужного зелья, когда у него оставался всего один пункт жизни. Пацан к этому времени уже потерял сознание и в себя не приходил.
Да и не надо!
Я откупорил зелье, запрокинул голову пацана и, открыв его рот, влил в него красную жидкость.
Визуально ничего не поменялось, но и не должно было. По идее, всё должно было подействовать.
Теперь, остаётся только ждать.
Через пару минут напряжённого ожидания, исчезла и последняя единичка здоровья. Артём, как полулежал, прислонившись к забору, так и остался. Не поменялось ничего, кроме одной вещи — он умер.
Вокруг все молчали, глядя на тело пацана. Секунды тянулись, будто, капающий мёд — также медленно, тягуче.
Прошло полминуты, минута. Настя не выдержала и заплакала, но я поднял палец вверх: