Машина выехала за пределы города и ещё два часа, не меньше, колесила по просёлочной дороге. Лишь около пяти часов вечера они прибыли к космодрому. Стартовая площадка располагалась на поле, покрытом травой и огороженном забором с колючей проволокой. На въезде через контрольно-пропускной пункт их встретили охранники и запросили документы.
Когда всё было улажено, Фёдор и Рома взяли свои сумки, отпустили электромобиль и дальше до стартового комплекса пошли пешком. От поста охраны их сопровождал молодой сотрудник в униформе бортпроводника.
Отца и сына проводили к пункту подготовки к полёту. В модуле досмотра было много народу. Отстояв очередь, Рома и Фёдор пришли на проверку. Им измерили температуру, предложили психологический тест, который они успешно прошли, и провели краткий инструктаж. В дезинфекционном блоке их окатило антисептическим, не особенно ласковым, душем из множества сопел. Личные вещи облучили ультрафиолетом.
После досмотрового модуля пассажиры направились к пусковой установке. Ракета с пассажирским модулем — обтекаемая, нависшая над людьми башня, удерживалась поднятыми опорными фермами. Бронированная обшивка давала дополнительную защиту взлётным космическим аппаратам, так как околоземное пространство было плотно замусорено движущимися объектами. Это были отработанные ступени ракет-носителей, нефункционирующие аппараты, движущиеся обломки — космический мусор. И чтобы преодолеть низкую околоземную орбиту, требовалась дополнительная защита.
Рома оглядел ракету и стартовую площадку. Всё здесь символизировало отбытие. Ракета с химическим жидкостным двигателем улетала и увозила их с собой. Когда-то Рома и Диана совместно пришли к выводу, что самое романтичное место на Земле — это платформа Североморского вокзала. Потому что именно там — на платформе — садишься в вагон поезда, и всё прошлое остаётся позади. Ты едешь в будущее, в неизвестность, и что таит другой город, который ты не знаешь, — остаётся только гадать. Друзья провожают тебя, и у всех на душе тёплая грусть. Отбытие — это всегда приключение. Но сейчас, глядя на летательный аппарат, Рома не чувствовал ни романтики, ни воодушевления.
Осознание, что он покидает планету — свой родной дом, всей своей непостижимой значимостью вдруг обрушилось на Рому, и он удивился, почувствовав, как на глазах выступили непрошеные слёзы.
Рома поднял голову к небу и посмотрел на облака — кучевые, самые что ни на есть обычные облака. Он не был уверен, что когда-нибудь смотрел на них. Разве что в детстве, когда впервые познавал явления и их суть. А теперь, выходило, что он смотрел на облака в последний раз. Ведь это конденсат в атмосфере планеты. На кораблях настоящих облаков не будет. А до пригодной для обитания людей планеты за время его жизни им точно не долететь.