– У нас с ним это очень взаимно, – прошипел Дорес.
– Вот именно, – резюмировал Марк, – на эшафоте!
– Развяжи, я обещаю, что ты выживешь, – попробовал съязвить граф.
– А-ха-ха, не-е-е-ет милый граф, ты должен вести себя хорошо! И не только сейчас, но и впредь!
– Ладно, – тяжело дыша, выдавил граф.
– То-то и оно, – пролепетал где-то сзади Марк, и Дорес почувствовал, как он возится с ремнями. Сначала освободились кисти, а затем предплечья. По ним, покалывая и обжигая, хлынула кровь…
– Румос, помоги же – ремней много.
– Угум, – гуднул тот и Дорес ощутил, как кровь начала заливать ноги, а затем его резко подняли его в вертикальное положение. Голова у графа закружилась, с глаз его сорвали чёрную повязку и он на несколько секунд ослеп.
Дорес зажмурился и прижал непослушные руки к лицу. Когда он открыл глаза, то понял, что находится в монастырской келье. Из всей обстановки вокруг были лишь стол с одной свечой, три стула и… портрет Леопольда Прекрасного.
– А-а-а, любуешься их высочеством, – раздался сзади голос Марка, – ещё успеешь! Он теперь в каждом доме – такие правила!
Граф медленно повернулся и увидел Марка. Тот за время отсутствия Дореса не изменился – необъятный человек-гора в своём чёрном облачении и всё с той же непреходящей ухмылкой на небритой физиономии.
Графа снова обуяла ярость. Он рванул к нему на едва слушающихся ногах, и всё равно быстрый, как пантера, схватил аббата за бесформенную рясу и с глухим низким шлепком вдавил в каменную стену крупное тело:
– Ка-а-а-ак? Ка-а-ак вы это позволили, недоноски? – рычал ему прямо в чёрную щетину дрожащий от гнева граф, – почему вы всё это допустили…
– Граф, кха-ха-ха, граф, ну по́лно же, кха-ха-ха, – кряхтел пригвождённый к стене монах, – ну мне право неудобно отвечать на эти вопросы в таком неловком положении, кхе-кхе…
Дорес отпустил его и отвернулся. Из тёмного угла кельи на него весело смотрел здоровый лысый детина, который, судя по всему, должен быть Румосом.
– Ка-а-а-ак? – снова прошептал Дорес.
– Садись, – Марк указал ему на стул, – потолкуем с тобой. Нам очень многое с тобой нужно теперь обсудить. Брат Румос, подготовь комнату для нашего гостя. Тот послушно удалился. Дорес сел:
– Зачем вы меня связали?
– Зачем… Ты очень некрасиво и притом весьма публично говорил о новом короле. У нас сейчас не принято такое. Оттуда у тебя было лишь два пути. Один из них прямиком на эшафот, а второй зарезервировали для тебя мы.
– Не понимаю, о чём ты?
– Многое изменилось за этот год. Я сказал солдатам, что в далёких землях тебя могли проклясть… или в тебя мог вселиться демон… одним словом, ты, очевидно, одержим, и только поэтому не проявляешь свою глубокую любовь и искреннюю приверженность нашему прекрасному королю. Мы взялись излечить одурманившие тебя чары… если не получится… то на эшафоте, э-хе-хе, – хихикнул Марк, – быть нам с тобой обоим.