– Не думай об этом, – откликнулся я. – Все будет в свое время. Сейчас самое важное – твое трудоустройство.
– Да… – еле слышно согласилась моя милая. – Если я начну работать и продлю визу – я, пожалуй, буду готова выкинуть из головы, что сделали нам Бахром и Анфиса Васильевна. Всем негодяям не отомстишь – не в нашей Вселенной. Я – честно сказать – не верю, что полиция, прокуратура и суд нас защитят. Они, чего доброго, дорисуют Бахрому крылышки и нимб, а нас объявят во всем виноватыми бесами-скандалистами. Когда я так настаивала, чтобы мы обратились во все эти высокие инстанции – я, наверное, надеялась на чудо.
Моя девочка немного помолчала, сверля глазами мрак. А потом сказала:
– От всей души говорю: если на сей раз дело с работой и визой выгорит, я забуду про Бахрома и Анфису. И всю боль, которую эти пройдохи нам причинили, тоже забуду. Заживем спокойной и радостной жизнью, как Адам и Ева в райском шалаше. Нам не нужно много червонцев для счастья. Но если я не получу работу, а срок моей визы закончится, да еще тяжким грузом будут лежать на душе обиды, за которые мы не смогли отплатить – тогда… тогда мы знаем, что делать. Волшебные пилюльки – у нас под рукой. Их достаточно, чтобы мы заснули и не проснулись.
По спине у меня запрыгали мурашки. Хорошо, что в темноте милая не видела мучительной гримасы, перечеркнувшей мне лицо. Так запросто, лежа голой со мной в постели, моя девочка говорила о замышляемом нами суициде. Будто речь шла о производстве сахару или о прогнозе погоды на ближайшие выходные. О, моя безумная красавица так и не отказалась от нашего дикого плана!.. Она все время держала его в голове. Это я – переменчивый, как ветер – то считал совместное самоубийство единственным достойным исходом, то, с заячьей трусостью, не смел даже думать о суициде.
– Нам не придется убивать себя, – сказал я хрипловато. – «Бригантина» найдет тебе подходящую работу.
– Да. Конечно, дорогой, – ответила Ширин. – Я тоже надеюсь на это всем сердцем.
В эту ночь моя девочка не плакала и не просила меня рассказать сказку. Вообще, после телефонного разговора с Юлией Владимировной из «Бригантины» моя милая сделалась совсем спокойной. Должно быть, решила: река нашей жизни повернула, наконец, в нужное нам русло. Кадровое агентство подберет для моей звездочки работу с официальной регистрацией – и с того дня все у нас будет хорошо.
А может, любимая рассуждала чуток по-другому. Она могла вспомнить афоризм: «пан или пропал». Или работа и продление визы – или глотаю горсть таблеток и навечно закрываю глаза. Я весь трясся, но с глухой тоской признавался себе: я последую за Ширин, даже если моя девочка решит умереть. Как бы ни сгибал меня страх смерти – а жизнь без милой будет еще непереносимее.