– А все-таки, не видать тебе дееспособности, как ослу своих ушей.
Это прозвучало будто проклятие.
7.Рыба на крючке
Мы с Ширин – как бы поменялись местами. Пришел мой черед зависать за компьютером – просматривая вакансии. Но моя девочка была деятельнее меня. Пока я торчал перед монитором – она подметала, скребла и мыла в каждом уголке квартиры. Ходила в магазин. Денег у нас было в обрез – но и из самых дешевых продуктов моя милая готовила такие вкусные блюда, что пальчики оближешь. О том, как продвигаются мои поиски работы – любимая деликатно не спрашивала.
Дела, вроде бы, потихоньку поправлялись. Но две вещи выбивали у меня почву из-под ног. Первая – отсутствие улыбки на лице у Ширин. Она мне всего раз и улыбнулась – в тот памятный день, когда мы впервые заключили друг друга в жаркие объятия. Но мне важно было, чтобы она поддержала меня улыбкой и теперь, когда я ищу работу, борюсь за свою дееспособность. Ведь я делаю это, в конце концов, для того, чтобы обеспечить нам обоим спокойную жизнь.
Второй вещью был мой мозг, превращенный – возможно, от нейролептика – в полужидкий студень. Я не мог сосредоточиться на поставленной задаче. Бессмысленно, не читая, я пролистывал интернет-вакансии. Курьер, разносчик пиццы, сторож, оператор колл-центра… В голове моей нещадно гудело. Я то и дело отвлекался от поиска работы на тетрис, оправдывая себя тем, что мне надо немного расслабиться.
Впрочем, я позвонил по некоторым зацепившим меня объявлениям. Два раза меня даже пригласили на интервью – но в обоих случаях я с треском провалился, что бы не сказать «крупно обделался». Проблема была не столько в задирающих нос потенциальных нанимателях – сколько во мне самом, круглом дураке. Менеджеры по подбору персонала печенкой чуяли: я боюсь и в самом деле быть принятым на работу – хотя и запрятал этот страх в самые недоступные закоулки души. Да – я боялся ломать привычный образ жизни. Боялся, что ежедневно, по восемь или девять часов, мне придется находиться рядом с другими людьми, которые – как рисовало мне нездоровое воображение – обязательно будут шептаться насчет меня и плевать мне в спину.
Но без хвастовства скажу: я не сдался.
Я стал совершать короткие прогулки – один, без Ширин. Чтобы привыкнуть: вокруг меня океаном шумит толпа, но ничего ужасного не происходит. С каждым разом мои прогулки становились длиннее – я все меньше опасался незнакомых людей. Не спросив мозгоправа, я по собственному почину перестал пить таблетки. Полные «колес» коробочки – так и остались белеть на кухонном столе. Через пару недель наступило просветление: я больше не чувствовал, что под моей черепной костью – вместо мозга желе. Мысли постепенно пришли в порядок. И только тогда я решился снова звонить по объявлениям о работе.