Датун поднял голову.
Волчица развернулась, осторожно схватила младенца в пасть и понесла вдоль воды.
Далеко за лесом затрубил боевой рог. Бори ждали командира. Ворон еще раз каркнул.
Датун посмотрел, как волчица исчезает в зарослях. Затем перевел взгляд на ворона и прошептал:
– Я понял, великий Тэйанг. Я все понял. Я ухожу. Я буду навещать младенца и следить за его здоровьем. А сейчас я пойду. Я никому не скажу…
Он встал, подобрал халади и запрыгнул на гаура. Поскакал обратно к войску.
Ворон полетел за волчицей. Он видел, как она отнесла ребенка в нору. В глубине пищали четверо новорожденных волчат. Ребенок еще раз напился молока волчицы, когда она улеглась в норе, и спокойно уснул. Волчата лизали его окровавленные лицо и ручки.
Ворон полетел над болотом. Перья еще выше топорщились на голове, потому что надвигалась буря.
Орихалковые когти
Осенью Амрак прибыл в земли рода играков. Небо затянули медно-серые тучи, сквозь них с трудом пробивались лучи солнц.
С ночи моросил дождик. Амрак шел степью. Шкура оленя, пойманного три дня назад, отвердела и не сгибалась. Амрак отыскал ровную ветку, привязал к ней шкуру и нес над головой. Шкура хорошо защищала от дождя.
Ближе к вечеру дождь прекратился. Тучи ушли на юг. Выглянули Тэйанг и Амай, обогрели ласковыми лучами. В бирюзовом небе порхали жаворонки.
Амрак бросил шкуру на синюю траву, сам уселся сверху. Достал кусок мяса и сладкий картофель, перекусил. Легкий ветер пригибал траву к земле. Амрак лег на шкуру, некоторое время смотрел на небо и уснул.
Проснулся, когда светила почти скрылись за горизонтом. Лежа лицом вверх, тихонько затянул вецерунийскую песенку о короле и шуте. Под конец запел громко, на всю степь.
А когда закончил, неподалеку отозвался другой человек. Звонко и чисто пел песню на даркутском, о юноше, влюбленном в заколдованную принцессу. Амрак прикрыл глаза и слушал.
Певец умолк. Потом крикнул:
– Ты как очутился здесь, вецеруниец?
Амрак открыл глаза и поглядел в сторону певца. Трава скрывала собеседника.
– Это долгая история, – ответил Амрак.
Зашуршала трава. Хромая, подошел приземистый человек с брюшком. Волосы короткие, безбородый, что редкость у даркутов. На лице синяки и ссадины. На голове – обрывок красной ленты. Яркий желтый халат порван. На зеленых штанах по колено оторвана одна штанина, видна голая грязная нога.
– Расскажи? – попросил певец. – Я люблю истории.
Амрак сел на шкуре и спросил в ответ:
– За что тебя так разукрасили, салисэр?
Певец подошел ближе и со стоном опустился на траву.
– У даркутов есть пословица насчет людей, которые отвечают вопросом на вопрос. Но я не буду тебе говорить. А то обидишься и, чего доброго, перережешь мне горло.