Амрак улыбнулся. Достал рог, помахал.
– Разве бродяга способен перерезать горло первому встречному? Я люблю пить араху, а не кровь.
Певец улыбнулся.
– Ты далеко не бродяжка. И то, что ты хочешь убедить меня в этом, настораживает еще больше.
Амрак перестал улыбаться и убрал рог. Спросил:
– Как тебя зовут и откуда ты пришел?
– Вот это другой разговор, – сказал толстячок. – Мое имя Шашу, я салисэр.
Амрак кивнул.
– Иду из аила рода играков, – продолжил толстячок. – Вернее, я оттуда убежал вчера вечером.
– А что так? Не понравились твои песни?
Шашу улыбнулся разбитым ртом.
– Песни понравились и даже очень. А вот некоторые шутки оказались неуместны. Я рассказал их Сумайе, дочери Карсака, она так смеялась, что чуть не упала с постели. В это время в кибитку ворвались ее братья. Четверо, и все здоровые как на подбор.
– Ты спал с незамужней девушкой? Ай-яй-яй, большая ошибка, – заметил Амрак.
Шашу кивнул.
– В Вецерунии нет таких строгих нравов, насколько мне известно. А вот у нас за это могут лишить мужского достоинства.
– Ну почему? – спросил Амрак. – В Вецерунии это тоже не поощряется. И как ты выкрутился?
– А никак, – улыбка Шашу поблекла. – Избили до полусмерти. Может, и прикончили бы, но орден Уш-Таш не поощряет убийств салисэра. Они забрали мое имущество и гаура, сломали донбурру и выгнали из аила. Я приковылял сюда и прилег отдохнуть. Слышу, поет кто-то, а это, оказывается, ты. И, кстати, до сих пор не знаю, как тебя зовут.
– Я одинокий бродяга по имени Амрак. Родился действительно в Вецерунии. До сих ни одна душа в Ташт-и-Даркут не знала об этом.
– Ты пел песню на вецерунийском языке, я знаю его немного, поэтому все было ясно. Слушай, не надо смотреть на меня таким оценивающим взглядом, Амрак, – поежился салисэр. – Как будто ты выбираешь, каким способом удобнее меня умертвить. Ты очень опасный человек. Пожалуй, самый опасный из всех, кого я встречал, а видел я немало. Я не выдам тайны твоего происхождения.
– Здесь нет никакой тайны, – сказал Амрак. – Я из обедневшего дворянского рода. Чересчур пристрастился к кипящему вину. А потом устал смотреть на каналы и отправился бродить по свету.
Шашу кивнул. Глаза его смеялись.
– Все ясно. У меня не осталось никаких вопросов. Все совершенно ясно.
– А вот у меня есть вопрос. Откуда салисэр знает вецерунийский язык? Это и впрямь неразрешимая загадка.
Где-то в степи зарычал каменный лев. Шашу повернулся, морщась от боли в сломанных ребрах.
– Где твой гаур, Амрак?
– Я хожу пешком. Так легче укрыться.
– Понятно. Что касается моих знаний языка, то это легко разъяснить. Пару лет назад я жил при ставке каана. Там был посланник Вецерунии со свитой. Я познакомился с одной из его помощниц, причем очень близко. Мы провели вместе много незабываемых минут. Тогда я и выучил основы вашего языка.