Празднество длилось уже много часов. Я стояла на мансарде, устремив взгляд на широкую поляну. Люди подходили и поздравляли меня, я рассеяно кивала и улыбалась. Мой разум был затуманен другими мыслями, которые не могли дать мне насладиться торжеством. Николай, опьяненный счастьем, подлетел ко мне и поцеловал в щеку, обвив рукой мою талию.
– О чем задумалась, жена? – и лукаво улыбнулся.
– Коленька беспокойно мне, и ты это знаешь. Чувство будто пока мы веселимся, зверь дикий крадется в ночи. Преклонил он голову, ползет медленно, глазами зыркает исподлобья. Напасть еще не решается, но уже бросил в нас пару камней. А мы как нагие перед ним. И страх берет, что не совладать нам с этим порождением звериным. Страшно мне, до дрожи.
– Зачем ты омрачаешь этот день? Сегодня зверь не нападет, а завтра пусть хоть стаей всей нас растерзает, мы будем вместе, Богом соединенные навсегда.
– Нет, Коленька, в страхе рождается внимательность, стоит нам лишь чуток расслабиться, как он перегрызет наше горло, и зальет все кровью.
– Ну и ужасы ты говоришь, сразу видно жена писателя, так фантазия у тебя бурно живет. Идем танцевать Гелечка, дай жизни сегодня бить ключом.
И закружил он меня, завертел, голову потеряла я.
******************************************************************************
Это был декабрь. Сразу после свадьбы мы отправились в наши квартиры в Петербурге. Коленька стал что-то писать, лишь под вечер выходил ко мне с взъерошенными волосами и улыбкой. Я иногда посещала госпиталь, оказывая поддержку медсестрам. Но чаще я читала, сидя у окна. И часто ощущала с улицы какой-то ветерок, как перед бурей. Волнения, электричество в воздухе. Я за чаем, бывало, обращу обеспокоенный взгляд на Колю, он нахмурит брови и скажет: «Не выдумывай»
******************************************************************************
Я только что отпустила горничную, и склонилась над своим маленьким списком, куда стоит отправиться в праздничные недели. Николая не было, отправился в свой мужской клуб. Должен вернуться под вечер, значит, и я могу отправить приглашение своей хорошей знакомой Полине.
Но тут зазвенел входной колокольчик, по упругим уверенным шагам я узнала мужа. Я встала, как будто ожидая какого-то удара. Он вошел в двери, бледный как полотно, в руках газета, губы ниточкой, ни вдоха, ни выдоха.
– Сядь.
Я покорно села. Он тоже сел прямо в пальто напротив. Шарф намотан кое-как, жилет расстегнут.
Его следующие слова застыли в воздухе комнаты.
– Распутин убит.
Я поднесла руки к губам, как будто проверяя, дышу ли я. Мы оба уставились в стол, как будто надеясь увидеть там ответы.