Но на любой счастливый период приходит день, который закроет своими грозовыми тучами слишком надолго задержавшиеся улыбки на лицах окрыленных чувствами людей. На одной из прогулок в по-настоящему пасмурный день, она обратилась ко мне с вопросом, почему я задумчив последнее время. Я верил, что в этом вопросе содержится лишь желание услышать уже известный ей ответ. Я взял ее за руку прижал к своему сердцу и сделал ей предложение. Моя Психея вздрогнула, лицо побледнело, улыбка слетела, она аккуратно освободила свою ладонь и села на скамейку. Теперь в задумчивость погрузилась она. Я почувствовал себя дураком, нельзя было так нескромно, без согласия и присутствия ее родителей, ей молодой гречанке преподносить такое вот так вот в парке, на прогулке, будто я слишком уверен в себе и ее ответе. Я все это уже хотел высказать, но она, одарив меня грустной улыбкой, попросила время на раздумья.
С тех пор как прежде больше не могло повториться.
Психея избегала меня с искусством женщины, которая оскорблена до глубины души. Я не знал, чем обидел ее, но все мои попытки просто хотя бы встретить ее взгляд пресекались ею. Если мы сталкивались где-то, она совсем не похожая на себя скромно опускала глаза. На гуляньях она всегда держалась вдруг заинтересовавших ее глупых подружек. А ведь именно она так их называла. Я мучился, сгорал. Моя мать с тревогой смотрела на меня, когда я возвращался из храма и тут же бросался на постель и погружался в горячечный сон.
Но на этом мои душевные страдания не должны были закончиться. Однажды на площади я увидел ее с сыном одного купца. Они шли под руку, это было то, чего я за годы не мог себе позволить. Руки мои тряслись, я не знал, что она меня заметила, я бежал в наши рощи, пал на колени и касался земли, по которой ходила она своей райской походкой. Я был безумен в своей любви, я был ослеплен потерей. И тут она в свете солнца предстала передо мною. Я протянул руки к ней, но она отпрянула, и тут же превратилась из ангела в демона, карающего меня за мои чувства. Жестокая женщина, она говорила, что не думала, что позволила себе дать мне какие – то ложные знаки. Как лицемерна она была, но от этого осознания я лишь говорил себе внутри, что я буду любить ее еще сильнее, ведь любить несовершенство проще. Оказалась, что она собирается вступить в брак с этим купцом. Я не мог в это поверить. Мне помнится, я грозил ей разными вещами в беспамятстве, я плакал, склоняясь к земле. Тогда ее легкие руки обвили меня, я уткнулся в ее волосы, пахнущие сладким дымом, она поцеловала меня в щеку, а потом как дитя оторвала от себя и бросила там.