– Но секретарь сказала, что тут Р.
– Знаю, таков приказ. Это только на сегодня, чтобы не переделывать половину официальных бумаг.
– Ну ладно, – гость многозначительно повел плечами. – Бюрократия, знаем.
– Верно. Что у вас?
– Понимаете, дело в чем, – он как бы незаметно пододвинул себе стул, поглядывая куда-то в сторону и начиная, очевидно, деликатный и интимный разговор, и присел, – дело сугубо личное. Мне, как бы это выразиться, нужна своего рода… гарантия.
– Гарантия?
– Ну да, гарантия. Того, что я вроде бы работаю. Понимаете?
– Не совсем.
Человек достал из внутреннего кармана толстый конверт.
– Господин Р. является моим хорошим знакомым, – проситель понизил голос. – Он подписывает мне некоторые бумаги за своего рода блага.
– Блага?
– Да, – он пододвинул конверт ближе к чиновнику.
– Не понимаю, чего вы хотите.
– Я же говорю, что мне нужна определенная гарантия.
– Какая еще гарантия?
– Что я работаю. У меня сложились трудные обстоятельства, – недолгая пауза, – которые продолжаются некоторое время, – решил добавить он, чтобы упростить ситуацию и избежать дальнейших расспросов.
– И Р. давал вам эту работу?
– Да, выписывал форму номер два, именно она нужна для… виду.
– Люди идут сюда из крайней нужды, гробят свою жизнь на второй форме за гроши, а вы приходите и суете мне этот чертов конверт, чтобы вам не вставили?
– Господин, выбирайте слова! Я же не простой человек, который приплелся сюда за отвратной работой, имейте в виду. Схема налажена, вы не запятнаете свою честь, если речь об этом.
– Причем тут моя честь? Я же вам говорю, люди спины гнут на этих работах, приходят в канцелярию уже на краю бездны за спасательным тросом, – он говорил это спокойно, но в душе вскипал гнев на этого высокомерного дельца; нельзя было привлекать внимание тех, кто за дверью.
– А у меня иная ситуация, отличающаяся от других людей. Отчетливо говорю вам, мне нужна бумага, фиктивная – это я заявляю прямо и без уклона. Иначе я буду иметь большие проблемы со своим имуществом… – он осекся, – большие проблемы, – и сделал вид, что не говорил последних слов.
– Имущество? Ха-ха, – смех был искусственным.
– Что смешного я сказал? – проситель начинал повышать голос.
– Вот этого мне здесь не нужно, – спокойно усмирил его служащий.
– Тогда выпиши мне эту чертову бумагу! – голос еще повысился. – Ты ничтожный работник, винтик в этой мощной машине, никто. Слышишь: НИКТО! Ты думаешь, что у тебя власть, но ты реально не имеешь ее. Понял? Я пришел сюда не просто так. Все обговорено с твоим высшим начальством, санкционировано ими. Ты осознаешь последствия своего упрямства, своего отказа? Тебя вышвырнут на улицу и заменят иным, более сговорчивым, – он откинулся на спинку стула с ощущением полной победы.