Ани говорила очень быстро, нервно и всё время теребила рукав своей курточки, но я уже окончательно потерялся во всё новых и новых волнах наступающего ненастья. Я не знал, что мне делать дальше и как поступить, я просто стоял и глупо хлопал глазами, пропуская половину её слов мимо себя. Ани заметила моё замешательство, немного потупила взгляд и натужно улыбнулась, а затем добавила:
– Тем более шрам невозможно удалить, даже если бы захотела. Если я приду в центр коррекции образа, то на меня сразу натравят Стражей, к тому же без чипа я не смогу ни с кем расплатиться, так что…
– Тебе лучше уйти, – словно во сне произнёс я. – Давай встретимся завтра и всё подробно обсудим. Мне нужно подумать.
– Хорошо-хорошо, – залепетала в ответ Ани, которая уже сама была будто на углях и мечтала как можно скорее сбежать из-под сгущающихся над ней туч позора. – Я пойду, Стил, надеюсь, у тебя всё будет хорошо, и, надеюсь, ещё свидимся. Ещё раз прошу прощения, если напугала. Вот увидишь, не всех Призраков стоит бояться. Всё-всё, ухожу, до встречи!
Ани тараторила так быстро, что я еле разбирал её слова, хотя это, может, от того, что мои собственные мысли совсем перестали мне подчиняться. Затем девушка скромно склонила голову в прощальном жесте и посеменила прочь. А мне вдруг ясно вспомнилась та девушка-Призрак, кого мы поймали пару недель назад, так чётко всплыл её образ и последние слова.
– Ани? – крикнул я ей вслед.
Девушка остановилась, но не стала оборачиваться.
– Я тут подумал, Ани, то есть Анири – это ведь не твоё настоящее имя? Я прав?
Ани всё же обернулась вполоборота, подарила мне тёплую загадочную улыбку, но не проронила ни слова. Но это и не требовалось, её взгляд стал ответом на все вопросы.
– И после этого она мне будет что-то рассказывать про бегство и непризнание проблем? – злорадно бросил я вдогонку.
Но Ани уже не услышала этого или не захотела слышать.
Говорят, что любовь – это бесконечная погоня за призраком самого себя, за осколком своей души, некогда потерянным и, казалось, давно забытым, но день ото дня терзающим измученную душу и заставляющим его искать. Мы любим тех, кого не можем обнять или прикоснуться, кто будет лишь вечными тенями, мелькающими перед нашими глазами, дразнящими, зовущими своим сладостным пением. Но каждая попытка дотронуться до этого призрака собственной мечты оборачивается трагедией, мираж рассыпается, проскальзывает колючей вуалью сквозь дрожащие пальцы и причиняет нестерпимую боль. Но лучше любить этого призрака и услаждать свой взор его эфемерным силуэтом, чем жить вовсе без светлых устремлений и быть абсолютно полым изнутри.