– Передайте Хранителю Вергилию, что я его жду, пусть поторопится, – крикнул он вслед закрывающейся двери.
Затем старик под аккомпанемент из собственных кряхтений и вздохов добрался до своего рабочего стола и уселся за него, потом с вниманием и чуть заметной толикой осуждения уставился на меня.
– В следующий раз я могу не успеть их остановить, – спокойно произнёс он, будто ничего не произошло.
– Извините, – ответил я, виновато повесив нос. – Я до сих пор не могу поверить, что Макс оказался главой Призраков, не могу представить его в этой роли. Он же недотёпа, при всём своём уме.
– Глава Призраков – это слишком громко сказано, – усмехнулся Наставник. – Нет, вовсе нет. Лучше сказать – их ключевое звено, человек, оказавшийся в нужное время и в нужном месте. Насколько нам известно, у Призраков нет чёткой иерархии и организационной структуры. Да, именно этот юноша стал причиной их появления и распространения, но он скорее один из них и ничего не решает. Он пешка, простой солдат на войне, которую не выбирал, им также манипулируют обстоятельства, даже если он думает иначе.
– Но если вы давно всё знали, то почему решили покончить со всем именно сейчас?
– Потому что вы зашли слишком далеко, мой друг. Мы следили за вами, и… – Старик внезапно запнулся и виновато посмотрел на меня. – Извини, есть ещё кое-что, о чём тебе следует узнать.
– Что значит вы следили за нами? – испуганно спросил я и побледнел от страха. – Вы… вы знали обо всём?
– Ох, всё не так просто, как кажется. Мы на войне, ужасной затяжной войне, ты должен это понять. Я неслучайно рассказал тебе всю историю с самого начала, чтобы ты осознал, к чему мы пришли и с чем имеем дело. Мир не так прост, как тебе описывали в школе Стражей или каким ты видишь его в телепередачах своей Консоли. Вам преподносят однобокие, примитивные формы, представления о добре и зле, о врагах и друзьях. Вам дают простые и понятные мотивации, осязаемые цели, чтобы вы не потерялись в дебрях противостояния, чтобы понимали свои роли и исправно исполняли их, не сходили со своих чётко определённых мест. Это сложная пьеса жизни, и все мы играем то, что требует от нас режиссёр, кем являются для нас обстоятельства. Все мы несвободны в своих желаниях и действиях.
– Что вы хотите сказать? – смиренно пробурчал я. – Я вас не понимаю.
Верховный Страж в очередной раз растерянно и сокрушённо охнул, неспособный правильно подобрать слова.
– Сейчас идёт схватка уже не за будущее Системы, а вообще за наши жизни. Если ты чувствуешь себя обманутым, то я тебя понимаю, но это всё пустое. В глубине этих процессов идёт такая ожесточённая схватка умов, закулисные войны и сражения, то пусть тебя не удивляет, что декорации на твоей сцене дали трещину. Мы все в каком-то роде лишь актёры чужой пьесы, тех, кто выше нас, сильнее, умнее. Вся моя жизнь подчинена этой войне, и долгие годы я сражался за то, во что верю, за будущее, о котором мечтали мой отец и дед. И это не обычная война огня и кинжала, пули и ярости, она более скрытая, незримая, растянутая в веках – война против скверны, против отвратительного прошлого самого человека. Мы уже не мыслим в рамках сиюминутных целей и обстоятельств, часто не задумываемся о средствах или людях, чьи жизни мы втаптываем в грязь. Но мы живём с надеждой, что они поймут нас, примут наш путь и осознают, что всё, что мы делаем, – это ради них, ради будущего их детей и ради чего-то более возвышенного, важного, вечного, ради всей истории человечества и его будущего. Наверное, я снова непонятно объясняю, порой душевные порывы нелегко облечь в слова. – Наставник вновь виновато усмехнулся. – Я просто хочу сказать, чтобы ты не сердился на меня и других людей за те решения, что порой приходится принимать. Все мы в какой-то мере живём не своими жизнями, подчинены обстоятельствам и пребываем в обмане, даже Макс и Сол. Как я уже сказал, ты был особенным для меня, частью грандиозного плана по возрождению Системы, и, безусловно, я наблюдал за тобой и каждым твоим шагом. Я следил за прогрессом, радовался твоим успехам и сопереживал неудачам, я старался подтолкнуть тебя на правильный путь. Многие люди наблюдали за тобой по моему приказу, готовили к тому, что ты услышишь в этом кабинете, к той роли, что тебе уготована.