– А под чьим руководством находится эта система? – спросил самый активный член совета.
– Такую власть может иметь в руках только один человек, – гордо ответил премьер.
В совете неспокойно зашушукались. Похоже, никому не нравилось нововведение власти. Каждый подумал о себе, о том, что нанороботы давно стали естественной частью почти любого организма. И если у премьера есть такая власть над свидетелем, то наверняка он может получить её и над остальными людьми. Это была опасная и тревожная сенсация.
Тем временем Ковалевский подошёл к столу обвинителя и повернулся к совету. На Генри он не смотрел.
– У Вас есть, что сказать по существу? – с места в карьер начал председатель суда.
– Да, уважаемый совет, – ответил профессор. – Я не питаю тёплых чувств к обвиняемому, ведь именно он отправил меня в изоляционную камеру. Из-за него я лишился звания, должности и всех своих сбережений. Благодаря его стараниям меня – заслуженного члена научного комитета – сделали предателем и изгоем. И тем сложнее мне говорить о его невиновности, но тем правдивее будут мои слова.
– Что? – удивлённо выкрикнул премьер. – Мы не ослышались – невиновности?
– Именно так, уважаемый совет, – Ковалевский впервые посмотрел на Генри. – Меня трудно обвинить в предвзятости и поэтому слушайте – этот человек кристально чи…
Вдруг профессор запнулся, схватился за сердце и стал хватать ртом воздух. На его висках набухли жилы, кровь прилила к лицу, и он начал оседать на пол.
– Скорую! Капсулу! Реанимацию! – закричал прокурор, но было уже поздно.
Бездыханное тело профессора упало на пол.
В зале суда поднялся шум, прокурор пытался делать искусственное дыхание профессору, пока не подоспела реанимационная капсула. Оператор капсулы подключил датчики к телу, чтобы только констатировать очевидное – профессор уже не оживёт.
Генри потрясла смерть Ковалевского, но что-то заставило его смотреть не на умершего, а на лица живых. Премьер был в бешенстве, и не скрывал этого, на его лице читалось только это – ни удивления, ни тревоги, только злость и досада. А вот на лице начальника комитета безопасности блуждала довольная улыбка. Когда премьер попытался объявить перерыв, он прервал его следующим образом:
– В чрезвычайной ситуации, – сказал Стив, – когда что-то экстраординарное происходит в непосредственной близости от уважаемого совета, все полномочия по обеспечению безопасности, в том числе и следственные действия, переходят в мою юрисдикцию. А поэтому прошу всем оставаться на местах для выяснения всех обстоятельств случившегося.
– Какого чёрта, МакНил? – недовольно выкрикнул премьер.