Горан был поздним ребёнком, долгожданным и единственным. Отец его умер, когда ему было двенадцать, а мать, когда ему исполнилось шестнадцать лет. И всё же этого времени ему хватило, чтобы почувствовать на себе любовь и заботу, чтобы впитать навыки счастья семейной жизни. Оставшись один, ненадолго он попал под опеку своей тёти – доброй женщины, которой в личной жизни повезло не так сильно, как её сестре. Тётя имела твёрдый характер и уверенность, что в жизни можно надеяться только на себя. И именно эту науку она проповедовала, когда отправила Горана против его воли в столицу на обучение инженерии. Несмотря на все уговоры юноши, что жизнь в селе ему больше нравится, тётка разумно замечала, что вернуться обратно Горан всегда успеет, а получить образование и, возможно, хорошую работу сможет только в большом городе. Впрочем, она понимала, почему юноша не хочет уезжать, и причина крылась не в его парадоксальной любви к захолустью, а в любви иной – понятной и закономерной. Любовь звали Ела.
Девочка жила всего в трёх домах от дома Горана, была моложе его на два года и, в отличие от мальчика, делила любовь родителей ещё с четырьмя детьми, при этом не была младшей. Однажды у Елы сломался велосипед, и ни братья, ни отец, не смогли его починить. А велосипед очень нравился девочке, он был единственный в селе розовый, с большими колёсами и без рамы. Старший брат посоветовал Еле обратиться к Горану, нелюдимому подростку, который только и делал, что ковырялся в сарае отца, разбирая и собирая садовую технику.
Действительно, в селе знали, что сын старого Вуйчеча может починить мясорубку, швейную машинку и даже плуг, и обращались к нему. И хоть мальчик платы не брал, благодарили родителей продуктами и помощью с огородом. Только вот с молодёжью у Горана не складывалось. Его не интересовали танцы и ночные купания, он не ходил на праздники, не пил украдкой самогон, не воровал отцовские сигареты. Он был непонятен ровесникам, и они его чурались. Более того, дети дали Горану прозвище – Осьминог, за слишком длинные и тонкие руки, похожие на щупальца, и большую голову, которая из-за вечной лохматости казалась просто огромной.
Ела совсем не хотела идти к Осьминогу и просить его починить велосипед. К тому же она росла девочкой красивой и уже понимала, какую реакцию она получит от этого похода. Ей не нравились мальчики из её села – грубые, глупые, часто жестокие, и она не торопилась заводить с кем-либо даже совсем невинные отношения. Это не мешало мальчишкам продолжать подкатывать к ней, снова и снова получая отказ. Ела понимала, что поход к Осьминогу даст почву обиженным кавалерам для травли и оскорблений в её адрес. Она решила действовать умнее. Пусть сам Осьминог предложит ей помощь, тогда она деланно-брезгливо и максимально отчуждённо позволит ему. Хорошо бы ещё, чтобы он сам потом привёз велосипед к её дому, и их общение закончилось одним разговором на улице. Тогда бы она могла сделать вид, что Осьминог сам навязался и она милостиво, по-королевски согласилась, при этом использовала его, как раба, никак себя не очерняя.