– София, ты взяла обувь? – спросил Алекс.
– Нет.
Пока он рылся в пакете, чтобы достать Машины тапочки, Макс забрал у него девочку. Она снова уткнулась носом в его дракона на шее.
– Почему ты не взяла? Как ты пойдешь в палату? – Строго взглянув на меня, Алекс махнул рукой. – Ладно. Принесу тебе бахилы, а там уж возьмем дома что-нибудь.
– Нам надо поговорить.
– Что?
– Поговорить.
– Сейчас? Но, София… как же …
Макс тактично отошел в сторону. Забрал у брата пакет, вынул оттуда тапочки, а потом сел на лавку и переобул девочку. Машенька снова начала дрожать. То ли от холода, то ли от страха. Хотя, с Максом она ничего не боится.
– Что ты хочешь мне сказать? – спросил Алекс, взяв меня под руку.
Его огромные зеленые глаза на миг застыли.
– Алекс, я не могу… прости, но не могу. Она боится уколов. Если бы ты слышал, как она кричала. У нее была истерика.
– Она маленький ребенок. Это нормально. Все дети боятся уколов.
– Она даже не идет ко мне на руки. Только к тебе и к Максу. Может, ты поговоришь с врачом, и он отпустит нас домой? А? Ты сам можешь делать ей уколы.
– Дело не в этом. У нее запущенная пневмония. Ей будут делать определенные процедуры, которые не заменишь ничем. Чего ты боишься, Соня? Это всего лишь на семь или десять дней. Не больше.
– Десять дней? – переспросила я. – Так долго?
– Это не долго.
– Я не смогу. Прости. Но, может ты все же поговоришь с…
– София, я буду рядом. Только вы на первом этаже, а я на третьем. Хочешь, я буду оставаться с ней ночевать, а ты будешь уходить домой? Или Макс заменит тебя на несколько часов в день?
– Вы поможете мне? – обрадовалась я. – А то я одна не справлюсь.
– Конечно, любимая.
Он обнял меня, но когда увидел глаза дочери, тут же передумал.
– Пожалуй, сегодня я останусь с ней. Она все еще не в настроении.
– Ты уверен?
– Да.
Маша даже не попрощалась со мной. Она крепко вцепилась руками в шею отца и снова заплакала.
Мы вышли из больницы. Оба расстроенные. У Макса глаза покраснели от слез, а меня пробил озноб. Мало того, что нервы на пределе, так еще на улице резко похолодало. Колючий ветер толкает в спину, как будто гонит подальше от этого места. Я не должна быть здесь. И моя дочь тоже.
Прежде чем сесть на автобус, мы решили зайти в кафе, согреться и немного успокоиться.
– Почему Маша ко мне так относиться? – обхватив замерзшими пальцами кружку с горячим какао, спросила я. – В чем я провинилась?
Макс уныло взглянул на свои руки. Ему так же, как и мне, не понятно поведение девочки. Мы живем уже столько лет вместе. Она выросла на его глазах.
– Что-то ей не нравиться. Но, что? – он задумался. – Может, вы слишком часто ругаетесь?