– Выходи, нам нужно принять душ.
Мужчина что-то мычал в ответ, махал руками. Герман схватил его за воротник, вытащил из ванной и резко выволок в коридор. Усадил на табурет, вернулся за подушкой и сунул её мужику в руки.
– Что же вы творите, ироды приезжие? – закричала бабка, – я сейчас милицию вызову!
– Бабуля, дай нам лучше чистое полотенце – тогда всё будет хорошо.
Через минуту Герман уже торопливо раздевал Сашу на коврике ванной комнаты, которая наполнялась горячим паром. Девушка зашла в воду и поманила Германа за полиэтиленовую занавеску, переключила на душ и начала мыться.
– Саша, у тебя кровь! Не дёргайся, дай посмотреть, – Герман направил струю душа на спину девушки, где виднелся запёкшийся сгусток. – Видимо, я содрал родинку, хватая тебя, когда ты упала в обморок. Ничего, кровь уже почти не идёт. Я обработаю ранку, у меня есть с собой перекись.
Из-за стенки, нарастая, понёсся богатырский храп, и юноша расслабился. Студенты легли в горячую воду – друг напротив друга, и Саша закинула ноги на плечи Герману, а потом закрыла глаза. Она выглядела одновременно совершенно бесстыжей и непорочной: искренность, прямота, нежность чувств девушки, соседствуя с её откровенными ласками, создавали образ красоты. Погасни этот внутренний свет – и всё свелось бы к разврату, после которого хочется отвернуться к стенке или выпить на кухне стопку-другую перцовой водки. Герман невольно представлял картины близости девушки с её бывшими, и при мысли, что их ласки были такими же наглыми, как его собственные, у юноши сводило скулы. Но он понимал: согласись Саша быть верной ему до гроба, она не была бы так интересна. В непостоянстве девушки крылась интрига – хотелось бороться за неё, творить для неё, создавать и сокрушать миры. В эту ночь любовь девушки всецело принадлежит ему, он вырвал право на счастье у бессмысленной жизни, отстоял эти волнительные мгновения в ванной перед унылыми обывателями – хозяевами квартиры. Сегодня Герман будет самым нежным любовником.
Перед тем, как залезть под одеяло, пошли курить на балкон, заваленный ржавым хламом – Герман оделся, а Саша сбросила полотенце и куталась в кожаную косуху друга. Накрапывал дождь, мокрые ветви дерева качались и почти касались балкона. Герман распахнул косуху на девушке, обхватил её за талию и начал гладить и целовать прямо на балконе, встав на колени, а Сашенька курила и смеялась.
Утреннюю негу прервал отвратительный стук в стекло двери:
– Эй вы, пошевеливайтесь, мне надо на вокзал выезжать, деньги зарабатывать. Час уже сижу под дверью, жду, когда проснётесь.