– Чего ты ждёшь, тащи её к креслу, не тупи! – услышал он у своего уха, – брось долбаный рюкзак, чудила!
Татуированный полный мужчина схватил Сашу за ноги, очнувшийся Герман взял девушку за плечи, и они вдвоём вынесли её из танцующей толпы. В кресле Сашенька открыла глаза и испуганно замотала головой на вопрос: «Может, уйдём?» Дичать больше не пошли, остаток концерта просидели на местах зрителей, которые ушли танцевать. Парень чувствовал себя очень глупо, пока Саша не шепнула:
– Я всегда мечтала упасть в обморок на концерте любимой группы!
Тем временем, музыканты ДДТ сыграли все хиты и ушли, поклонившись, а потом вернулись с проникновенной «Это всё»:
Две мечты да печали стакан
Мы, воскреснув, допили до дна.
Я не знаю, зачем тебе дан:
Правит мною дорога-луна.
Ты не плачь, если можешь – прости.
Жизнь не сахар, а смерть нам не чай.
Мне свою дорогу нести,
До свидания, друг, не прощай!
Це вже все, що залишиться після мене,
Це вже все, що візьму я з собою!
Из зала вышли улыбаясь и сразу побежали к метро, чтобы успеть до закрытия. Потом отстояли очередь на маршрутку и долго ехали куда-то по плохо освещённому району. Когда оказались на совершенно пустой остановке, эйфория полностью улетучилась и её место в душе Германа заняло скользкое неприятное чувство: если бабка обманула их, вся романтика поездки будет уничтожена. Но Саша так доверительно взяла парня под руку, что он решил не подавать виду. Они шли по трамвайным путям, заросшим жухлой травой, на тусклый свет какой-то каморки, за которой в темноте проступали контуры пятиэтажки с несколькими освещёнными окнами. Когда поравнялись с каморкой, то машинально заглянули в окно и оторопели: вместо привычного сторожа, обнимающего бутылку с белесой жидкостью, там стояла совершенно голая женщина с отсутствующим взглядом и растирала крепкие груди жирным кремом.
– Герман, это же Наташа и волшебный крем Азазелло! Она сейчас полетит на шабаш! Давай же посидим и поглядим немного.
Однако, Наташа в этот раз никуда не улетела – натянула штаны, сапоги, потом накинула ватник на голое тело и направилась к двери. Парочка разочарованно вышла из засады и побрела к дому. Тёмный подъезд был открыт нараспашку, на второй этаж поднимались, освещая себе путь зажигалкой. Дверь квартиры открыла хмурая бабка:
– Я уже вас не ждала. Комната – направо.
– Спасибо. Мы бы хотели сначала принять душ.
– Хотели бы они, как же. Там мой сын укладывается спать, разбирайтесь с ним сами.
Герман повернул ручку двери: в сухой железной ванной ёрзал мертвецки пьяный мужчина лет сорока в грубом синем свитере. Он пытался уложить подушку под голову, но та постоянно соскальзывала по стенке вниз.