– Какие мы выучили слова, Джерри, – Джой слышала эхо своего голоса в подъезде.
Литтл жил на третьем этаже. Все лестничные пролеты были изрисованы в граффити, а каждый угол выглядел так, словно на него несколько минут назад помочился пьяница. Вонь стояла невыносимая. Интересно: давно здесь убирали?
– Прошу, – сказал Джерри, стоя возле входной двери в квартиру Патрика.
Зайдя первой, Джой затылком ощутила взгляд Конора, скользящий по ее спине. Странно, но за последний час, пока они по пробкам добирались до этого места, Джой стала чувствовать себя спокойной, если не сказать защищенной, в компании здоровяка в выцветшей джинсовке. Несмотря на внешнюю грубость, что-то в Коноре Торне определенно было.
Жилище Литтла – на первый взгляд ничего необычного. Идеально убранная однокомнатная квартира. Каждая вещь лежала на своем месте. Никакого бардака, присущего одиноким молодым парням. Большой телевизор, игровая приставка. Диван с пролежнями под своего владельца. Серый коврик посредине комнаты. Тапочки с заячьими ушами. Все выглядело довольно мило и со вкусом.
Все, кроме черных надписей повсюду.
"Умри, ублюдок!", "Сдохни, вонючий педик!", "Ты не заслуживаешь жизни!". Вся левая стена квартиры была исписана самыми гнусными ругательствами. На первый взгляд могло показаться, что сюда проникли вандалы, но внимательно посмотрев на фронтальную стену с окном, заклеенным целлофановыми пакетами, Джой увидела надписи совершенно другого толка.
"Ты сможешь справиться!", "В тебе есть силы противостоять им!", "Этот мир не сожрет тебя! Пусть подавится!", "Ты намного сильнее, чем они все о тебе думают. Главное, не забывай об этом. Никогда!", "Ты ищешь силы и уверенность вовне, а искать следует внутри себя. Только в себе. Просто отыщи их!".
– Прям мотивационная доска, – раздался хриплый голос Торна у Джой за спиной.
Конор обошел Джой, немного задев ее руку своей. В этот раз электрического разряда не случилось. А заметила это Джой только тогда, когда Конор уже стоял возле напутствующих надписей Патрика Литтла.
Пройдя вглубь комнаты, Джой посмотрела направо. Вся стена сверху донизу была исписана буквой "Л". Той самой буквой, вырезанной на груди Марка Уоллиса. Буквой, которую Джой навсегда стерла со своего тела. Где-то черные линии Патрика смотрелись ровными и плавным. В других местах, наоборот, резкими и прерывистыми.
– У парня часто менялось настроение, – заметила Джой.
– Это еще не самое интересное! – крикнул Джерри.
Сопроводив коллег в небольшую ванную комнату, он встал в проходе с улыбкой на лице. Джой посмотрела по сторонам: душевая кабина, унитаз, зеркало с раковиной, туалетные принадлежности. Обычная ванная, ничего особенного.