Она ещё что-то там говорила, описывая "занимательные" черты зятя, но Вал и не думал слушать. Всё, что надо, он и так узнал. На всё остальное: какой дядик за*бательский родственничек и что к нему «просто нужно привыкнуть» — даже не обращал внимания.
Пфф… Да эта чмошная с*ка априори не может быть хорошей. Матов таких не существует, чтобы передать весь спектр эмоций, которые испытал при встрече с начальником службы безопасности «ГазоТранса». Чего угодно ожидал, кого угодно, но только не Осинского.
Этот контуженный на всю голову г*ндон и Анатольевна?.. В голове не укладывалось. Привычней, когда каждой твари по паре, но Юля… она ведь совсем не вписывалась в его рамки. Вот честно.
Глеба он знал не первый год. Как началась тема с элеватором и распределением ветки газопровода — так и начались между ними контры. Хитрожопая с*ка. А главное, как сказала Марина — правильная. Весь такой честный, идеальный… блюститель закона херов.
Все всегда брали взятки. Все! Любого человека можно купить, на любого надавить или завлечь выгодным предложением. Этого? Не-а. Мудо*б упрямый. Вечно палки в колеса ставит, докладные строчит. А им потом проверки и незапланированные траты, потому как тамошние толстосумы склонны к склерозу и просто не в праве не отреагировать на поступившую маляву, тем более, когда они сами и призваны следить за контролем потребления голубого топлива.
В общем, девять часов вечера, а Вала так и не отпустило. Мало того, что с Анатольевной непонятная по*бень завертелась, так ещё и муженек её — геморрой в одном месте, нарисовался так некстати. Знал бы, что всё так обернется — хрен бы согласился на встречу. Чем и не родня, блдь.
Да он такую родню в лице Осинского…
Подавшись вперёд, прижался лбом к прохладному стеклу, охлаждая раскаленную голову. Вот куда он лезет, а? Во что ввязывается? Жить, что ли, опостылело? Баб мало вокруг? Какое, в ж*пу, знакомство с родителями в тридцать семь лет? Какая нах** любовь?..
— Пообещай, что не будешь вот так и дальше маяться по бабам, — упрашивала мать чуть больше полгода назад. — Пора остепениться, Валюш, — шептала обессилено, перебирая с любовью его волосы. А он сидел у её кровати и боялся пошевелиться. Боялся остаться без её поддержки и порой, такой осуждающей улыбки. Всё бы отдал на свете, лишь бы удержать её в этом мире. Но разве можно откупиться от смерти?
Смотрела она тогда проникновенно, с теплотой и неким затаенным сожалением. Сокрушалась, что так и не увидела его женатым, не понянчила внуков. Умирала, оставляя его самому себе. Больше у него никого не осталось. Отец, устав от семейной жизни, ушел из дому, когда ему было восемь. А потом, спустя месяц, в один из серых дождливых дней Вал узнал, что он попал в аварию, разбился на машине и, судя по шушуканью приехавших поддержать мамку подруг, разбился не сам, а с любовницей.