Как и предрёк Кинский, машина заглохла минут через пятнадцать, и завести её больше не удалось. Рыжий с Ликой покинули кузов, и клоун открыл дверь кабины со стороны водителя.
Кинский вперил в него суровый взгляд и сказал:
– Ну вот и всё, приехали! Снимай с меня цепи, циркач, живо!
Рыжий не спеша оглядел окрестности. Их грузовик стоял на грунтовой дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного полотна. Вокруг не было ни души и ни одного силуэта шатуна, что можно было назвать большим плюсом в сложившейся ситуации. Присмотревшись, клоун разглядел вдалеке крышу какого-то здания, примостившегося у железной дороги.
– Там какой-то полустанок, – тут же прокомментировал Кинский. – На это я и рассчитывал. Посмотрим, что там? Может, раздобудем воды.
– Ну, тогда мы с Ликой сходим, а ты пока сиди, – сказал Рыжий.
Шофёр уставился на него изумлёнными глазами и в ярости заорал во всю глотку:
– Ты что, очумел?! А ну-ка быстро освободи меня, грёбаный Пеннивайз!
– Правда, – проговорила девочка, с удивлением и тревогой взглянув на клоуна, – мы не можем его тут бросить!
– Конечно, малышка, вы не можете! – вопил Кинский, пытаясь вырваться из крепких стальных оков.
Внезапно цепь, удерживавшая его правую руку, оборвалась, однако остальные всё ещё надёжно держали его в кабине.
– Не психуй, Антон, – Рыжий впервые при Лике назвал его по имени, на всякий случай отойдя подальше.
– Сними цепи, парень, – злобно прорычал шофёр. – Не знаю, что тебе наговорил про меня Белый, но всё это – полная чушь.
– Он говорил, что тебе нельзя доверять, – ответил Рыжий. – Со мной ребёнок, и я бы не хотел подвергать его риску.
– Вот поэтому ты и должен меня освободить, – наставительно заявил Кинский. – Втроём нам будет легче выжить.
Клоун посмотрел на Лику, и понял по выражению её лица, что станет для неё злейшим врагом и чудовищем, если оставит Кинского одного здесь умирать.
– Ладно, Антон. Я тебя освобожу, но учти, что оружие я тебе не дам. В дальнейшем держись от нас подальше, иначе получишь пулю в лоб. Я наслышан о твоих фокусах.
Рыжий собрал в кузове самое необходимое, включая карабин с патронташем и небольшой топор, и, подойдя к кабине, бросил Кинскому ключи от замков. Шофер быстро скинул с себя цепи, и, спрыгнув с подножки на землю, с наслаждением потянулся.
– А о каких фокусах? – прошептала Лика.
– Потом скажу, – понизив голос, ответил Рыжий.
Размяв конечности, Кинский удовлетворённо посмотрел на странную парочку: клоуна и девочку, глазевших на него, словно на дикого зверя, случайно выбравшегося из клетки, от которого можно было ожидать всего, чего угодно. Он был среднего роста и широк в плечах. В потёртых джинсах и неопределённого, ближе к сиреневому, цвета майке, пропитанной потом, он производил далеко не самое приятное впечатление, которое усугублял его мрачный испытующий взгляд из-под нахмуренных бровей. Он улыбнулся Лике, но эта улыбка отнюдь не смягчила общее выражение его лица, – в ней было что-то отталкивающее, циничное и издевательское. А взгляд, которым он смерил клоуна, был просто изничтожающим и презрительным.