– Шатун? – спросил Кинский.
– Скорее всего.
Машинист издал ещё несколько предупредительных гудков, но упрямый прохожий, кто бы он ни был, так и не сошёл с места, когда локомотив на бешеной скорости снёс его с колеи мощным метельником.
– Круто! – воскликнул Антон. – И частенько бывают такие столкновения?
– Да изо дня в день, а ночью их не перечесть.
– Не жизнь, а сплошное приключение!
– Вся жизнь наша – дорога, – устало ответил человечек. – У меня был помощник, Никитка, но его царапнул зомбарь, и теперь он охраняет дизель.
– Надо сказать, успешно, – промолвил Кинский, вспоминая неожиданную встречу в машинном отделении. – Слушай, батя, а как насчёт воды?
В ответ машинист стукнул ногой по канистре, стоявшей на полу.
– Вода имеется, но она для обслуживающего персонала. Если останешься у меня в помощниках, будет вода. Если нет, то извини. Это пассажирский поезд, я должен довести всех в целости и сохранности. Согласно технике безопасности, машинист должен быть в норме. Я тут отвечаю за всё, малец!
– Это понятно, но какие, к чёрту, пассажиры! – возмутился Кинский. – Да, сейчас ты везешь троих пассажиров, включая меня. Но все остальные – проклятые зомбари!
– Не могу знать, меня это не касается. Я должен доставить поезд в срок.
– Но ты же не знаешь, куда? – ответил Антон, прищурившись.
– На конечную. Там, где обрывается дорога. Хочешь, двинули вместе? Я хоть смогу ненадолго вздремнуть, я уже и так битый час клюю носом, сплю на ходу, как конь.
Кинский ненадолго замолчал, глядя на бесконечную колею, затем спросил:
– Какая следующая станция, батя?
– Станция «Крепость». Но там остановки нет.
– Почему?
– Это скорый поезд, я не останавливаюсь на полустанках.
– А это полустанок?
– Конечно!
Кинского начинала выводить из себя манера разговора машиниста, изъяснявшегося с каждой минутой всё более нелогично и путанно. Согласно его комментариям, поезд шёл в никуда, до конечной, где обрывается дорога. К этому можно было ещё добавить – пока не кончится дизель в топливном баке. Или до столкновения с какой-нибудь другой голубой или, сказать вернее, «жёлтой» Стрелой. Можно было бы ещё сказать, что поезд нёсся в самый ад, в тоннель без света в его конце, в дьявольское Депо для переплавки, но машинист, будучи человеком скорее практичным, чем романтиком, и по натуре и профессии своей, сухим «технарём», не стал больше уточнять, куда именно он мчится.
– Батя, дай порулить, – сказал Кинский, хватаясь за штурвал, установленный на пульте.
– Это не руль, а контроллер, темнота! – сердито ответил машинист. – Им не рулят, а задают обороты дизеля.