А потом был банкет, танцы, непринужденные разговоры и поздравления, поздравления, поздравления…
Молодая графиня с трудом смогла дождаться того мига, когда сможет отлучиться на пару минут и уделить чуть больше внимания самому важному из всех гостей.
— Папа! — девушка кинулась в объятия купца и ее хрустальные слезы тут же затерялись в его окладистой бороде.
— Доченька моя… Моя малышка… — только и смог произнести Трофим Георгиевич, чувствуя, что горло перехватывает спазм.
Так они и простояли несколько минут, пока купец не взял себя в руки и не отстранил Анну, чтобы иметь возможность рассмотреть ее саму и ее наряд.
— Хороша! Очень хороша! И от счастья светишься. Ах, Анечка, как я рад, что все в твоей жизни, наконец, сложилось.
— Спасибо.
— Матушка тебе тоже свои поздравления передавала. Сама приехать не смогла: Марина со дня на день родить должна.
— Я за нее так рада!
— Она за тебя тоже! — рассмеялся Трофим Георгиевич.
Они удалились в гостиную, надеясь, что невесту скоро не хватятся. Шторы на окнах уже были задернуты, горели свечи, в углу потрескивали дрова в камине. Расположившись в уютных креслах, отец и дочь разговаривали о всякой ерунде, вспоминали дом и прежнее время, когда дела у Трофима Георгиевича шли не настолько хорошо, как сейчас. Когда Дарья Емельяновна все время ругалась и бранила Анну за ее склад ума…
— А от него так и не было писем? — вдруг спросила девушка.
Вопрос застал Трофима Георгиевича врасплох, и он просто не успел придумать ничего другого, как только сказать правду:
— Нет. Ни тебе, ни отцу не писал.
— Как поживает Вениамин Степанович?
Купец тяжело вздохнул и едва слышно произнес:
— Помер уж полгода как. Спился.
После этого в гостиной повисло грустное молчание, и Анна с отцом были даже рады, что дверь резко открылась и на пороге появился Мелентий.
— Так и думал, что найду тебя здесь. Вы уж простите, Трофим Георгиевич, но вынужден похитить у вас эту красавицу.
— Да, что уж тут извиняться? Дело молодое — я понимаю, — усмехнулся отец.
Поднявшись, он подошел к Анне, поцеловал ее в лоб, даря свое благословение, пожал руку графу и с поклоном вышел.
— Ночь уже на пороге. Идем?
Анна непонимающе посмотрела на мужа.
— Нам пора удалиться в наши покои, — пояснил Мелентий.
Не дожидаясь ответа, он взял жену за руку и вынудил подняться. Наверное, он почувствовал (не мог не почувствовать!), как дрожит девушка, потому что, притянув ее к себе за талию, поцеловал в щеку и прошептал в самое ушко:
— Не бойся. Все будет хорошо…
Но Анна не могла успокоиться. За весь день она ни разу не подумала о ночи, и теперь неотвратимая реальность пугала ее еще сильнее, чем после свадьбы с князем Леонидом. Должно быть, тогда она подсознательно понимала, что ничего страшного не случится. Но в этот раз девушка не могла придумать ни одной веской причины для отмены первой брачной ночи.