Ей видимо было холодно.
Я тебя сейчас согрею, сладкая моя!
Ладонью провел вверх по ножке…
Ная, защищаясь, даже во сне, от меня, подтянула колени к груди и всхлипнула.
Проснется. Испугается. Опять будет плакать…
И что?
Пусть.
Когда, интересно, меня это волновало?
…
И?
…
Нет. Жалко будить. Пусть поспит немного. Ночь длинная. Успею ещё.
Я укрыл ее.
Вышел из гьяли. Направился в дорги. Там всегда найдутся подходящие для моего настроения пленные инары.
Я хотел немедленного внедрения в женскую плоть. Много, грубо и быстро!
Девушек мне сразу предоставили в достаточном количестве и даже уже раздетыми. Хаты знают всегда, что мне надо!
Инары встали в кучку, прижимаясь друг к другу в диком страхе.
Может они обрадуются, поняв, что я не собираюсь их пытать?
…Терзая безжалостно женщин одну за другой, я продолжал гореть в огне неутолимого желания. Мне надо было больше, чем просто эти податливые, мягкие тела.
Сочный плод рая лежал на моей постели, пахнущий дьявольским соблазном.
Вскоре мне немного полегчало. Я отстранил женщину, которую только что грубо насаживал на себя. Она сползла на пол, и проволочившись немного, замерла.
В разных углах забились три последнии инары. Я выбрал ближайшую. Направился к ней. Девушка упала на колени передо мной, вздымая руки и горячо моля о милосердии. Пьяным взглядом я оглядел ее. Потом осмотрелся. Везде валялись неподвижные тела в лужицах крови.
— Милосердие ей надо… — прорычал я, снова сосредотачивая взгляд на кланяющейся в исступлении девушке. — У нас здесь карусельки милосердия не работают! Раньше надо было думать…От моего голоса девушка сначала остолбенела, а затем рухнула без чувств…
Я вышел из душного дорга. Втянул глубоко воздух сырого подвала. Хаты предусмотрительно расступились.
Ей там плохо одной. Страшно и холодно. А я без нее превращаюсь в пепел. Прикосновение ее кожи к моей. Ее нежный взгляд, губы. Все что я хочу! Познать ее всю. Изучить все ее изгибы и ямочки. Собрать все ее стоны и впитать ее аромат.
Я вернулся в гьяли, сразу устремив взгляд на кровать. Ная безмятежно спала.
Я быстро подошёл к сладостной цели и встал над ней, опираясь о кровать коленом.
Ровное дыхание, приоткрытые слегка губки свернувшегося калачиком красивого комочка разорвали в клочья разом все мои горячие планы… Но не охладили желания.
Я осмотрел себя.
Не подходящий вид для намечающегося занятия.
Я был без одежды. Кровь и женский сок на руках и бедрах источали резкий запах. Ладонями зажал виски.
Надо пойти искупаться.
{Ная}
В тусклом дрожании красно-зелёного огня распахнутая балконная дверь открывала загадочный вид. Фиолетовое зарево луны заливало просторную площадку из белого камня. Летели крупные, с пол ладони, снежинки, искрящиеся нежным голубым светом. Голубая густая изморозь покрывала пол и перила и тоже таинственно переливалась. Слышался отдаленный рокот волн. Пахло океаном.