- Ни фига себе он тебя покоцал! — выдал первое, что пришло на ум, заметив тёмно — багровые следы на тонких предплечьях. Представил на секунду, с какой силой надо сжимать руки, чтобы оставить такие ужасные отметины. Помотал едва заметно головой.
- Что? — обернулась также и заметила на своем теле его изумлённый взгляд. — Отвернись, совсем обнаглел, — со всей силы выбросила вверх тунику. Она попала прямо на голову Лиса, закрывая обзор. Это выглядело несколько комично.
— Не тормози, одевайся, — кинул в обратку ей тунику и отвернулся. В душе разгорелся привычный огонь сопротивления, такая Яся нравилась куда больше, чем запуганная кукла со стеклянным взглядом.
Чувствуя себя не в своей тарелке, девушка подошла к багажнику. Лис увлеченно высыпал из небольших пакетов все содержимое. Вот заблестели кольца и цепочки, Яся только хотела открыть рот, как мужские руки сгребли все в одну кучу и сунули в карман куртки. Девушка в изумлении воскликнула.
— Ты сошел с ума, это чужое!
— Это уже награбленное этими упырями. А ограбить упырей- дело святое, да и потом, бабла нет, на крайняк заложим золото и возьмем билеты до дома. Усекла? — по — хулигански подмигнул и бессовестно продолжил копаться в вещах.
— Эй, ты, как там тебя зовут? — волна гнева захлестнула с головой и Яся вцепилась в рукав тёмной куртки. — Положи где взял, они у стариков, быть может, воровали, судя по наградам и одежде. У тебя хоть что- то святое осталось? Или ты конченный?
Ощутив грубый захват за плечо, парень отбросил кожаный портфель вглубь багажника и обернулся. Взгляд синих глаз острой бритвой прошелся вдоль лица Ярославы и остановился на зрачках. Высосал, выпил буквально за секунду всю ее решимость.
- Послушай, девочка, будешь мне морали читать, подвезу тебя с ветерком обратно, поняла? Лечить меня будешь, когда сама святой станешь, а я всю жизнь выживаю, как могу и поэтому до сих пор не сдох.
- Это подло и низко, у тебя что, нет отца с матерью? Неужели ты хотел бы, чтобы их обручальные кольца вот так кто- то в карман положил? — попыталась воззвать к совести и пробить огромную стену безразличия. В момент стёрлись все его положительные проблески и образ стал темным и безнадёжным. Ясе было очень больно смотреть на все это беззаконие, в голове не укладывалось, как возможно взять чужое, тем более у беспомощных стариков.
- Их кольца в земле давно… - резко ответил, положив руку в карман и демонстративно позвенел ювелирными украшениями. — А это… всего лишь беспонтовые цацки, они ничто без человека, поняла? Ни одна грёбаная вещь ничто без человека, пусть и самая дорогая. Ясно?