Артус Фирлэйм нервно расхаживал от стены к стене, чудесным образом из волшебного и романтичного принца превратившись в уставшего и злого мужчину. Кабальди – тот расположился в кресле, закинул ногу на ногу и задумчиво рассматривал собственные ногти. Ну, а Ольс фон Риггерт попросту стоял рядом со столом, сверля меня тяжелым взглядом. Не удивлюсь, если именно он и снимает протокол нашего рабочего заседания.
Убитую… ее звали Эрла, и при жизни она была первым секретарем Фирлэйма. Я исподтишка поглядывала на консула, мне казалось, что ему должно быть очень больно, ведь Эрлу он знал много лет, и еще неизвестно, какие отношения их связывали. Однако, Фирлэйм держался неплохо. Он был зол, раздражен – но, похоже, не убит горем. А может быть, горе пряталось за этой ширмой, и когда мы разойдемся по апартаментам, он нальет себе чего покрепче, сядет в кресло, и будет вспоминать, вспоминать… Уже не пытаясь задавить растущую, пухнущую боль в груди. Мне слишком хорошо знакомо это чувство, когда болит – а ты ничего не можешь сделать, и ни одна пилюля не справится, и даже время не помогает.
- Вы обмолвились, что девушка была убита из плазменного оружия. Откуда вы знаете? – фон Риггерт подозрительно прищурился.
Я пожала плечами.
- Господин фон Риггерт, мне просто известно, как выглядит то, что остается от человеческого тела после заряда плазмы.
- Неужели?
- Перестаньте, Ольс, - раздраженно прервал Фирлэйм, - Марго очень хорошо знает, что бывает, если пальнуть из плазмы в лицо. Я тебе перешлю ее досье, и у тебя отпадут все вопросы.
- Как скажете, консул Фирлэйм, - фон Риггерт окинул меня очередным подозрительным взглядом, - я жду, когда мне пришлют отчет об анализе видеопотока, - он на миг прикрыл глаза, - вот и он.
Воцарилось молчание.
- Мне тоже перешлите, - вклинился Фирлэйм, хмурясь.
- Забирайте, - рассеянно ответил фон Риггерт. Он уже занялся просмотром отчета, и потому застыл посреди комнаты, веки опустились. Отчет транслировали через имплант, и я даже представила себе, как перед мысленным взглядом бегут скупые строки, перемежаемые изображениями.
- Однако, - через несколько минут молчания произнес Фирлэйм, - мне все это не нравится.
- Господа, я бы тоже ознакомился, - ожил в кресле Кабальди, - не скинете ли и мне?
- Выставьте в сеть свой идентификатор, чтоб я ваш интерфейс увидел, - недовольно проворчал фон Риггерт.
На его сухом, тщательно выбритом лице появилось выражение крайней озабоченности и даже беспомощности.