В кабинете сидел только один человек — хмурый и обросший трёхдневной щетиной Григорий. Он бросил на Дельфинову взгляд поверх монитора, едва заметно кивнул и вернулся к своему занятию.
— Гриш, угости девушку скотчем, а? — улыбаясь, проговорила она.
— Скотча нет, но в тумбочке стоит закрытое шампанское с прошлого Нового года, — не отрывая глаз от компьютера, ответил Григорий, — А чего это ты с утра пораньше решила выпить? Несчастную любовь заливаешь?
Алина захохотала.
— Да нет, какая любовь! Я про тот скотч, который липкая лента. Но буду иметь в виду про шампанское в тумбочке.
Парень кинул ей скотч, и Алина благодарно ему кивнула.
— Спасибо! А чего ты такой мрачный? Суббота, лето, жизнь прекрасна!
— Ага, была бы прекрасна, — проворчал в ответ Гриша, — Если б меня не доставал этот ваш профессор-иностранец. Еще ведь и непонятно толком, что он говорит. Русский у него просто кошмар!
— Что за профессор? — поинтересовалась Дельфинова. Не то, чтоб ей на самом деле хотелось вникать, но если коллеге требовалась помощь, то ей было совсем несложно её оказать. Тем более что иностранная профессура — это фактически её вотчина.
— Да грек этот, Посейдон ему в печень! Катарсис… или как там его… Всё у него не слава богу с самого утра! То в аудиторию попасть не мог, электронный пропуск размагнитился, то вай-фай в аудитории не работает, а у него, видите ли, презентация на почте. Теперь вот проектор не включается!
— Катракис? Профессор Аполлон Катракис?
— Ага, он самый. Слушай, Алиныч, — продолжил Гриша, не обращая внимание на её скривившееся лицо, — А давай ты мне поможешь, в качестве платы за скотч, а? Сходи к нему, поговори на понятном ему языке, погладь по шёрстке, успокой мужика. А то я даже с вай-фаем еще не разобрался. Не могу сосредоточиться — он звонит и рычит в трубку как припадочный каждые две минуты.
— Ну разве что в качестве платы за скотч, — хмыкнула Алина, — Какая у него аудитория?..
Поднимаясь на третий этаж, Дельфинова собиралась вежливо побеседовать с профессором, спросить не нужна ли её помощь, а затем — после отрицательного ответа — вернуться к себе в кабинет вместе с добытым скотчем. В том, что ответ будет отрицательный, она даже не сомневалась. Несмотря на столько многообещающее знакомство, когда в день собеседования Алина помогла Катракису, дружеские отношения у них не сложились. Дельфинова искренне не понимала в чём дело — сама она всегда была безукоризненно вежлива с профессором, как лично, так и в переписке по электронной почте. Причём он-то как раз предпочитал любые вопросы, даже самые пустяковые, решать по почте. Но каждая её дружелюбная улыбка натыкалась на недовольное лицо и нахмуренные брови. Однажды Алина даже в недоумении спросила у своего начальника, что за проблема у профессора, и почему он воспринимает её в штыки.