Они разошлись только к закрытию клуба. Мэт усадил Закари на такси, взял его номер телефона и пообещал написать, когда будет дома. Только вот ни дома, ни телефона у него не было. Он плыл по течению жизни и натыкался на рифы. Сейчас этот риф — Закари и не понятно, держаться за него подольше или разбить и двигаться дальше.
Андер все время был рядом и он гордился своим подопечный. Мэтью держался как истинный актер и Закари, кажется, не усомнился даже на секунду.
Глава 18. «Думай не сердцем, а головой»
Эйден лениво рассматривал солдатов в гостиной, стоя у окна. После занятий, все кто не устал до смерти и не был ранен собрались здесь, чтобы отдохнуть. Гостиная напоминала пристанище потерянных душ, которые сами это прекрасно понимали, но многие не хотели признавать. Они делали вид, что находясь здесь, делают правильные вещи, на деле же они учились быть животными. Безжалостными и проворными убийцами, которым за время нахождения в САНУ отбивают всякие человеческие чувства.
К слову, Эйден был бы не против отключить тот тумблер, который отвечает за чувства к людям, в частности парням, конкретно к одному. В какой момент ему начал нравится Якоб он не мог сказать точно. Кажется, уже целую вечность, с тех самых пор, как впервые увидел его. Якоб сдержанный и скупой на эмоции относительно чужих людей. Он постоянно в своих мыслях, блуждает по лабиринтам разума, а Эйдан ради развлечения гадает, о чем думает старший.
— Мать твою, Оливия! — парень, которого все звали просто Медведь, бросил оставшиеся карты на стол.
За кофейным столиком развернулся целый покерный клуб. Медведь (названный так чисто из-за телосложения) проиграл и был явно недоволен. Оливия смеялась, как и все вокруг, наблюдающие за игрой.
— Угадай, что я узнала!
К Эйдену подбежала Бабби и повисла на его плечах. Рыжие волосы, завитые в локоны, щекотали лицо. Эйден аккуратно отодвинул подругу чуть дальше.
— Мне страшно когда ты так говоришь после событий с Сэмом.
— Да нет, я о том, что подслушала разговор старших. В выходные будет вечеринка!
Вечеринки в САНУ были редкостью, но иногда это было жизненно необходимо и тогда устраивали максимально сумасшедшую ночь, исключающую все правила и нормы. Включались тусклые цветные лампы по всему дому, надевались черные маски. В эту ночь старшие и младшие становились на один уровень.
— А потом пол дня выгребать свинарник. Причем ночью мы все равны, а на утро старшие это старшие, а мы горничные на выезде, — скривился Эйден.
— Н-да, сударь, Вы бы уже с кем-нибудь сексом занялись, уж больно Вы нервный последнее время.