Констанция не отвлекалась от экрана и не заметила застывшего за её спиной «отца». Но её всё же кое что потревожило. Звонок. Она повернула лицо к двери, труженическая гримаса исчезла.
– Я открою, – сказала она и, забывшись, подскочила с кресла.
«Кого это принесло?», – подумал Карл и с заинтересованным видом уставился на дверь.
Магнуссон натянулся струной, как только увидел в дверном проёме Констанцию. Одну руку он держал за спиной.
– Э-э… Здравствуйте… – сказал он и бросил взгляд на недоумевающего Шейнца.
– Здравствуйте, – торжественно и радушно произнесла Констанция. – Вы к мистеру Шейнцу?
– Да.
Констанция повернулась к Карлу.
– Я поговорю, занимайся своей работой, – сказал Шейнц, направившись к двери. Приглашать неприятеля в апартаменты он явно не собирался.
– Хорошо, – ответила она и подалась назад к компьютеру, с возбуждением, так как ребёнок возвращается к игре.
Шейнц стал в проём, насупив брови и скрестив руки на груди. Магнуссон взглянул на него невинным взглядом и потёр переносицу, оставив на ней две белых полоски, которые через мгновение снова заплыли кровью. Магнуссон был на тридцать земных лет младше Шейнца. Перед рождением ему повезло пройти многие этапы генной инженерии. В более позднем возрасте – искусственную регенерацию клеток. Ему было шестьдесят восемь лет, но выглядел он на сорок пять. Шейнцу же всего этого не досталось. Хотя регенерацию клеток, освоенную в Технократии, он осуществлял, но было слишком поздно для того чтобы дать цвет седым волосам или избавиться от морщин. Различие заключалось в том, что Магнуссон был технократом с рождения, а Шейнц получил селтинское гражданство лишь двадцать лет назад.
– Что вы хотите? – поинтересовался Шейнц, пытаясь заглянуть Магнуссону за спину, где пряталась его рука.
– Я? Мира. – Он показал руку, в которой сжимал бутылку с ярко-оранжевой жидкостью внутри. – Мне не нравится то, что мы с вами в последнее время не очень ладим. В такой-то момент… Когда всем нам грозит этот кризис. Вы правильно сказали, что всем нам нужно сейчас объединиться, чтобы это пережить. И… я… в общем хотел извиниться…– Он встряхнул бутылкой. – Сиберский глисс, неплохой напиток. Вот лежал до особого случая. Вы не впустите меня? Я бы хотел вас угостить.
Карл с удивлением вздёрнул брови. Он мог ожидать от Вроцлава всё что угодно, но только не примирения. Шейнц встал боком, давая тем самым жест на согласие, и Магнуссон вскочил в апартаменты, спеша, будто бы боялся, что Карл в последний момент передумает и закроет дверь. Магнуссон замер, вопросительно взглянув на Шейнца. Тот повёл его в свою комнату, где сбоку от кровати под маленьким экраном обзора стоял низкий белый столик с двумя регулируемыми сидениями, стержни которых уходили в пол. Шейнц хотел не мешать Констанции разговорами, хотя и понимал, что из-за врождённой мультифункциональности её это не потревожит. Всё же он решил уйти в уединение, так как ему не хотелось выставлять на её слух какие бы то ни было личные вопросы.