Бежавшие приковали взгляды к экрану, глядя на доселе невиданный иносистемный корабль, двигающийся на орбите планеты КП-109. Секции станции продолжали вращаться, создавая искусственную гравитацию, вот только политзаключённые не сразу заметили тот факт, что большей половины фермерской секции просто-напросто не было. Словно какой-то гигантский космический монстр отгрыз и сожрал существенный кусок металла.
– Туда они нас вели, – сказал Марк, указав пальцем на обрубок секции. – Там же разгерметизация. Как бы они нас переправляли на свой корабль без скафандров?
– На каком-то подобии шаттлов и переправляли бы, – сказал Джеминг, впервые посмотрев на Марка прямым взглядом. – Меня волнует другое. Ты видел, как они уносили останки?
– Для исследований? – пожал плечами Марк.
– Это какая-то бессмыслица, – пробормотал третий заключённый. – Неужели у них недостаточно живого материала для такой цели? Да и к чему эта агрессия? Мы бы и сами помогли им нас понять.
– Я думаю, дело тут гораздо глубже, – сказал Джеминг. – Если бы мы знали…
– Это все очень важно, но, может, будем убираться отсюда подальше? – сказал Марк.
– А куда ты уберёшься? – Было заметно, что Джеминг хотел плюнуть, но остановился, задумавшись о последствиях. – Это же шаттл, а не, мать его, космический корабль. Здесь обычные импульсные двигатели. Мы далеко не улетим.
– И что мы тогда будем делать? Ждать, пока государственные корабли не придут нас спасать?
– Шутишь? Только через мой труп. Спасать… – Его губы снова деформировались в желании плюнуть.
Повстанец на пару секунд замолчал. Марк и третий выжидающе смотрели на него.
– Вас как зовут, товарищи? – изрёк Джеминг, принявшись усаживаться и закрепляться в кресле пилота.
– Октай, – тихо сказал третий попутчик.
– Меня зовут Марк.
Юн повёл уголком рта, расплывшись в лёгкой ухмылке. После он тронул какой-то рычаг на панели управления, и шаттл ускорился – заработал двигатель. Изменился и угол движения по отношению к КП-109.
– Бесфамильные? AБВ-6363 и всё в таком духе?
Фамилии в Едином Государстве были запрещены, как и любой другой признак индивидуальности. Даже неофициальное использование фамилий или других отличительных названий и имён каралось тюремным заключением. Вместо этого был код идентификации. «Индивидуальность – главный враг идеального общества», – так регулярно говорили во всех средствах массовой информации.
– Я – Джеминг, – сказал повстанец, не дожидаясь ответа, – фамилия моя – Юн. Но историями своей жизни будем делиться позже. Благо, у нас для этого будет ещё много времени. Сейчас нужно спланировать наши дальнейшие действия.