Пот лился ручьями. Переплатила за доспех. Выкупила на последние водяные баллы у корабельного механика, лысеющего, с редкими прядами некогда курчавых волос, с биомеханическими протезами вместо глаза и левой руки, ветерана Третьей Океанической. Мерцающий мутной цифровой зеленью био-окуляр мерзко вытаращился, словно рожки у прыгучей панцирной улитки, сканируя корабельные туннели: нет ли камер-шпионов?
Удовлетворенно хмыкнув, бортмеханик коснулся счетчиком на запястье её кошелька.
– Оставьте воды хотя бы на пол-дня!
– Доберемся до Престола – там заработаешь, – отрезал механик. И неприятно рассмеялся.
Тренькнул сигнал: пришла оплата. Полтора био-дня без воды… Что ж, перелет до Престола займёт от силы день, а там она что-нибудь придумает.
Войны, перекидывавшиеся то с Запада на Восток, то с Востока на Запад, приучили Эрту и ее соплеменников к бережливому выживанию и бестревожным мыслям о будущем.
Будущего у западников почти не оставалось. Рядом теснились смирными истуканами глупнецы. Настоящие, не переодетые. Почти не знающие усталости, голода или жажды искусственные солдаты, телохранители и слуги, выращенные в мимарских лабораториях на экспорт в другие миры Империи. Словно деревья в восточной столичной чащобе.
Эрта осторожно протиснулась в мыслеполе. Все глупнецы чувствовали одно и то же: легкая сонливость, приятная истома от возможности побездельничать. Пожар на половине континента был для них просто красивой картинкой.
Смотрели в ту же сторону, через алмазную пластину в боку корабля-виманы, что и она: на огненное марево, плывущее по западному континенту Нового Мимара. У всех – одинаково неразличимые за личинами глаза, носы, рты…
По второму мысленному каналу корабельные искины передавали старомекканские фуги.
Пакет сложных, едва различимых эмоций, точных слов для которых не было ни на одном из двух мимарских языков. Переплетенные, как летние лианы, чувства и образы, мгновение за мгновением перетекавшие в ритме вспыхивавших и тут же гаснувших красок.
Эрла вздохнула. Старомекканцев на Мимаре не очень жаловали: оба континента еще хранили память о джихаде за Солнце. Да и доверие людей к искнам, большинство которых считали себя джиннами-мусульманами, было невелико.
Странно, что на старомекканском корабле, да еще на вимане, везли глупнецов. Искины считали их неотличимыми от людей и, хотя и пользовались для вещания в мыслеполе, торговлю глупнецами считали делом недозволенным…
* * *
Эрта отшатнулась, когда ближайший к ней глупнец вывернул в ее сторону шею. Одинаково-серые, как у всех глупнецов, глаза пристально смотрели на Двуликую: