Улыбка вдруг исчезла с лица Реброва, и он спросил:
- Кудрина не слышно?
- Не слышно. А тут еще невеста его объявилась.
- Какая невеста?
- Обыкновенная. Медсестра из госпиталя.
- Ну, знаете, капитан!.. - Ребров метнул на Пиунова недовольный взгляд. - Об этом могли и не докладывать.
- Так невеста же, товарищ генерал! - Пиунов приложил руку к груди.
- "Невеста"! "Невеста"! - Ребров сунул собранный пистолет в кобуру и, вытирая бинтом руки, вплотную подошел к Пиунову. - Фронт, брат, неподходящее место для любви.
Пиунову хотелось возражать. На разве поймет его Ребров - престарелый генерал, который, видать, считает, что любовь была только в те давние времена, когда он сам был молод? И он махнул рукой, не стал даже доказывать, что Сима Березина - настоящая невеста старшего сержанта Кудрина...
Сознаться бы генералу, что он, капитан Пиунов, тоже любит эту девушку и попал сейчас в дурацкое положение... А вдруг Кудрин в самом деле погиб?..
И Пиунову стало не по себе. Почувствовал, что горит лицо. Не потому ли, что в глубине души шевельнулась подленькая мысль: как ему относиться к Симе, если Кудрин не вернется? Как Сима к нему станет относиться, когда утихнет боль утраты?.. Это же черт знает что! Выходит, об может стать счастливым потому, что убили Пашку Кудрина, того самого Пашку, который спас его от смерти, с которым он уже два года дружит крепкой, мужской дружбой...
- Товарищ генерал, - нарушил минутное молчание Пиунов. - Товарищ генерал... Разрешите мне в тыл к фашистам отправиться. С Кудриным случилось недоброе, нужно выручать...
- В тыл идти надо, вы правы, - спокойно ответил генерал. - Но не Кудрина выручать - это вам не под силу, если его схватили. А "язык" нужен. Срочно!
- Товарищ генерал... И "языка" добудем... Кудрина надо спасти... Поймите...
- Кудрин вернулся!.. Кудрин вернулся!.. - орал в телефонную трубку ошалелый от радости телефонист.
- Где капитан? - устало улыбаясь, спросил Павел Кудрин у столпившихся вокруг разведчиков.
- Будэт и капитан и всэ будут! - хлопал по плечу Павла суматошный Бакянц. - Гэнэрал капитана вызывал. Там дэвушка приехала. Хорошая дэвушка!
Все окружавшее Павла - товарищи, лес, зеленые шалаши, - все вокруг куда-то отодвинулось, исчезло. Не слышал оживленного говора разведчиков, не видел, что Бакянц стоял перед ним с котелком воды, готовый полить командиру, чтоб он умылся. Даже смертельная усталость больше не ощущалась. Был только он, Павел Кудрин, и мысль: "Нашлась Сима... Но к кому она? К нему или к капитану Пиунову?" Эта мысль стала физически ощутимой, причинявшей мучительную душевную боль. Стопудовая тяжесть легла на сердце. Не знал, куда деть себя, что сделать, как поступить. А капитан Пиунов? Острая неприязнь и даже злоба шевельнулись в груди Павла к этому человеку, за которого еще недавно он был готов пойти на любую опасность. А может, это не она, не его Сима?..