— Ты пиццу полчаса выбирала, а съела все равно мою?
Застигнутая врасплох, Уитни не успела оправдаться. Крис бесцеремонно подтолкнул ее к двери и обхватил ладонью за шею, ласково поглаживая пальцами. Она вздрогнула, ощутив холод золотого перстня-печатки.
— Ты бы не рисковала так, Майлз, а то решу, что ты без ума от меня. — Его косая светлая челка съехала на бок, прикрывая левый висок, делая выражение темных глаз невероятно притягательным… Как же он возбуждал. Из-за этой его противоречивости — лед и пламя — кожа мурашками покрылась, а нутро, наоборот, расплавилось, и лавой затопило до дна, заставляя искать избавления.
Уитни, словно заколдованная, прогнулась в спине и подняла руки, сводя их у себя над головой, буквально умоляя: прикоснись ко мне, ты же хочешь…
У Криса расширились зрачки, на губах не осталось и намека на улыбку. Он сжал ее запястья одной рукой, припечатывая к двери, а вторую спустил с шеи к вырезу жакета, прочертив кончиками пальцев по коже, слишком чувствительной сейчас.
— Весь день гадал, какое на тебе белье, — признался он, и Уитни затаила дыхание. Она вся была, как искра, которая вот-вот вспыхнет в пламя. Она мелко дрожала и кусала губы, пока Крис расстегивал пуговицы. Одна, вторая…
На ней не было бюстгальтера. Специально не надела, в знак протеста перед непреложными правилами дома Фаберже.
— Не угадал, — усмехнулся Паркер и нашел ее губы, накрыл своими в медленном, тягучем, беспощадном поцелуе, выбивая землю под ногами. Уитни шире раскрыла рот под давлением требовательного языка и закрыла глаза.
Не разрывая поцелуя, Крис выпустил из захвата ее запястья и уверенно провел ладонями вдоль полуобнаженного тела, обрисовывая контур небольших грудей, приподнимая их и поглаживая. От жара мужского желания стало душно, от нехватки кислорода закружилась голова, но Уитни не могла сказать «стоп», еще не насытилась. Она глухо постанывала, пытаясь не задохнуться, и ласкала ладонями сильную спину. От возбуждения ломало, и стало безразлично, если все случится здесь и сейчас. Пусть здесь. Пусть сейчас.
Одурманенная, она прижалась языком к его ключице, млея от солоноватого привкуса кожи, и у Паркера, кажется, нервы сдали. Он лихорадочно огладил ее бедра и нашел молнию на юбке, дергая замок вниз.
— Крис! Уитни! Куда вы, черт подери, пропали?!
Окрик Альберты вернул с небес на землю, прямо в холодное озеро. Шух — и давление подскочило. Принц застыл. Он в ужасе посмотрел на Уитни, а она — на него. Уитни все еще обнимала его за талию, ощущая гулкий стук его сердца, и в шоке от себя самой пыталась вспомнить алфавит, но перед глазами мелькали только цвета.