— А знаешь что, — я прищуриваюсь, чувствуя в груди приятное мстительное тепло. — Отвези ка ты мою подопечную в ресторан. Ее смена сегодня мыть посуду до закрытия. А там, — от удовлетворения я даже усмехаюсь, — может быть, я успокоюсь и перестану желать свернуть ее тонкую шейку.
— В ресторане же посудомойки… — с сомнением хмурится помощник. — Она одна не сможет перемыть всю посуду. Это остановит работу кухни.
— Тогда пусть заменит одну из машин! — Я кидаю на Виктора гневный взгляд. — Хоть часть бабок отработает, на неё потраченных.
— Телефон ей вернуть?
— Нет! Ничего не возвращать! — Хлопаю по карманам куртки Виктора и забираю ключи от тачки. — Я уехал, а вы дождитесь Сокола. Это для ее же безопасности. — Добавляю резонно, сбегаю вниз по порожкам и выхожу на парковку.
Сажусь за руль и понимаю, что меня до сих пор трясёт на адреналине. В голове навязчиво всплывают глубокие глаза моей «головной боли». Ладно, не только глаза. Я трогал девочку. И точно знаю, что под одеждой прячется мягкое женское тело. Идеальное. Без вмешательства фитнес тренеров и хирургов. И меня реально сейчас раздражают эти неуместные образы и реакции. А тяжелеющий возбуждением пах напоминает, что было бы очень неплохо расслабиться и пообщаться с барышней. Нет, не с Ольгой, конечно. Попроще. Так что мне мешает?
Достаю из кармана телефон и открываю контакты. Так…Это не то, не то. А вот эта — вполне годится.
Оля
От бесконечного кухонного шума звенит в ушах. Но, в принципе, жаловаться мне не на что, все могло закончиться гораздо хуже. Пообщавшись с Виктором и получив от него ответы на волнующие меня основные вопросы, касающиеся моего положения и дальнейшей судьбы, я как-то расслабилась и успокоилась. А на кухне, как только за Виктором закралась дверь, меня вообще приравняли к «священномученикам» — два раза покормили, отдали невыкупленный десерт и разрешили пользоваться кофемашиной.
Вот только любые кулуарные разговоры при мне затихают, из чего я делаю вывод, что работники не сильно любят господина Грозного, и ждут от него всяческих подстав, в том числе, и «засланных казачков» в моем лице.
Виктор сказал, что сегодня мне ещё придётся вернуться в дом Ивана и постараться больше его не злить, пока последствия вчерашнего моего приключения не улягутся. Теперь, когда я знаю всю ситуацию, мне невероятно стыдно за своё поведение. Хочется извиниться перед младшим Грозным и поблагодарить.
— Кто-нибудь, кто не нюхал камбалу! — Из горячего цеха раздается зычный голос шеф-повара. — Подойдите. Не могу понять, остался запах или нет. Принюхался.